Дело о пытках в ярославской колонии: сотрудники, истязавшие заключённого, сдают друг друга

Загончик, куда привезут задержанных.

На месте собирается пресса.

В суд поступили материалы на пять человек. По каждому будут отдельные заседания. Первое на двух человек начнёт судья Татаринов в 10 часов. Потом в 11 и в 12.

Планируется, что и заседания будут вестись тремя судьями.

— Обычно ведёт дежурный судья. Но дело неординарное, — говорит пресс-секретарь областного суда Наталия Сарбунова.

А в это время на своей страничке в фейсбуке пишет Ирина Бирюкова, юрист правозащитного фонда «Общественный вердикт», которая и вытащила на свет эту ужасающую историю с пытками:

— Вчера Федотов (Михаил Федотов, советник президента. — Прим. ред.) и Рудый (заместитель главы ФСИН Анатолий Рудый. — Прим. ред.) были в ИК-8 Ярославля. Посмотрели инфраструктуру, что, наверное, очень важно, и (теперь для меня самое важное) побеседовали с Макаровым Женей. Значит, живой и здоровый. А уж в том, что он им всю правду-матку рассказал, я вообще не сомневаюсь. Там теперь и начальник ИК-8 вспотел.

На месте уже представители Следственного комитета.

Минут через 10 всех запустят в зал.

Коллеги из «Новой газеты», которые приехали к суду (именно в этом издании появилось то чудовищное видео), рассказывают:

— Курбонов Талиб, один из избиваемых, был обвинён в лжесвидетельствовании в отношении сотрудников. 21 сотрудник колонии выступал против него в суде. Ему хотели увеличивать срок. Но на днях его оправдали, об этом сообщила адвокат из Германии.

Для тех, кто пропустил историю или запутался в ней, собрали общий материал о том, что известно на данный момент. А здесь — интервью с правозащитницей Ириной Бирюковой о пытках в колониях.

Пока у всех, по кому сегодня будут принимать решение, статус подозреваемых. Обвинений предъявлено не было.

Это зал, в котором будет первое заседание по одному из сотрудников колонии № 1 Яблокову.

В зал заседаний завели сотрудника первой колонии Максима Яблокова.

Максим Яблоков.

Адвокат Яблокова Сергей Соколов:

— Не хотелось бы, чтобы процесс превращался в показательный. Каждый имеет право на защиту.