Дмитрий Донсков рассказал о пытках в СИЗО №1

Супруга одного из фигурантов «дела Урлашова» Дмитрия Донскова опубликовала в Сети открытое письмо мужа о пытках и избиениях в СИЗО №1. Послание называется «Право на тарелку» и в нем Донсков перечисляет множественные нарушения со стороны руководства следственного изолятора.

Одно из простых и законных требований, которое не соблюдается в ярославском СИЗО, – это право арестантов на вилку, ложку и тарелку, чтобы они могли принимать пищу не только во время общей раздачи, поскольку получают еду в том числе и с передачами от родных. Более 800 заключенных «Коровников» такой возможности лишены и, по словам Дмитрия Донскова, находятся в условиях «хуже собак, ибо даже у собаки есть своя миска».

«Мы неоднократно обращали внимание администрации СИЗО на эту ситуацию. Я и Алексей Лопатин объявляли голодовку в связи с отсутствием у нас посуды, потом отказались только от приема пищи от администрации СИЗО. Вместе с нами в так называемом "спецблоке" содержатся и другие лица, которые, узнав о нашей позиции, решили не брать у администрации тарелки и пищу. Администрация увидела в этом какую-то угрозу и начала действовать. Перед самым Новым годом, 28–31 декабря, несколько человек были заключены в карцер якобы за нарушения режима содержания. Днем 31 декабря 2015 года в карцер был приведен спецназ УФСИН "Штурм", около 50 человек. Они выстроились в коридоре в два ряда друг напротив друга и дубинками прогнали сквозь строй находившихся в карцере, нанося им удары как спереди, так и сзади. После этого указанные лица были обриты наголо и снова помещены в карцер.

Карцер, по сути, должен представлять из себя ничем не отличающуюся от обычной камеру, за исключением того, что там одиночное содержание и спальное место предоставляется только на время сна. Однако ряд камер карцера в СИЗО №1 обладает одним простым дополнительным свойством – там просто не закрывается окно. Я думаю, все помнят, какая температура была на улице в Ярославле в первые 10 дней января. Учитывая, что даже при закрытых окнах температура в камерах держится на уровне 14–17 градусов, полагаю, легко представить, что происходит в камере площадью четыре квадратных метра при открытом окне и температуре -15, -20 за окном. Руководил всей этой "воспитательной операцией" замначальника учреждения Кремнев О. С. В итоге двое из избитых "вскрылись" – один разрезал вены на руках, другой разрезал живот, причем настолько глубоко, что сотрудники СИЗО были вынуждены отправить его в больницу №14 УФСИН в г. Рыбинске», – пишет Дмитрий Донсков.

В заключение своего обращения бывший заммэра Ярославля отмечает: «Я прекрасно понимаю, что тюрьма – это не пионерский лагерь и не база отдыха, однако понять, чем вызван подобный первобытный садизм, причем в ответ на абсолютно законные требования, я не могу. Мы часто слышим про "бандеровцев" и "фашистов" в Украине и совершенно не видим, что самый настоящий, в своих классических проявлениях, фашизм существует в самом центре России. Пользоваться беспомощным, зависимым положением человека, и подвергать его физическим истязаниям и моральным унижениям – это суть садизма. Я не знаю, почему в избиении и унижении беспомощных и беззащитных людей видят свою доблесть спецназовцы "Штурма", а также какая доблесть была в жестоком избиении в первом корпусе женщины, которая, по словам очевидцев, кричала на весь коридор. Я всегда искренне полагал, что у спецподразделений другая задача и противника они себе выбирают соответствующего. В тюрьме вообще очень легко заниматься такими вещами, как садизм, избиения, пытки – ведь за закрытыми стенами с человеком можно сделать что угодно, даже такое, о чем ему потом будет стыдно рассказывать, и он предпочтет скрыть это. В настоящий момент у меня есть лишь один способ борьбы с этим явлением – предание его гласности, и именно этим обусловлено написание данного открытого письма».