«На всё воля Божья». Как столичный авиационный конструктор Тоня живет в землянке с 10 козами

Первое, за что цепляется взгляд при знакомстве с бабушкой Тоней, — блестящие синие глаза. Они кажутся мультяшными из-за старых советских очков. Ну таких, у которых еще стекло шириной с мизинец. Очки для Антонины — настоящая ценность. Это видно по изогнутым дужкам — они бережно обмотаны толстым слоем лески с изолентой. Интересно, сколько раз старушка их чинила?

В 84 года Антонина Царева чинит не только очки. Ее дом, старый и обветшалый, требует постоянного ремонта. Его и домом-то назвать трудно — от времени он ушел под землю и покосился. В сырой землянке бабушка Тоня живет с 10 козами. Говорит, отдавать их жалко, а строить загон нет ни сил, ни денег.

Село Черная Заводь в Некрасовском районе Ярославской области окружено густыми сосновыми лесами. Несмотря на удаленность от городов, село живет. На лугу кто-то пасет холеную корову, у местного сельмага старухи обсуждают соседский урожай. Про бабушку Тоню, кажется, знают все жители — их тут около двух сотен.

— Как найти бабушку, которая с козами в доме живет? — спрашиваем.

— До конца улицы. Увидите два разваленных дома и лужайку. Дома совсем плохие, вот она там живет, — без раздумий отвечают местные. — Только вы ее напугаете. Она затворница.

Жители Черной Заводи относятся к Тоне снисходительно. Помощи она не принимает, коз не отдает, в общении с односельчанами не нуждается — странная.

Жилище Антонины Николаевны найти было не сложно — землянка выделяется на фоне дач с высокими заборами. На участке у бабушки — хаотичная куча отсыревшего сена, склянки, металлические блюда. Поодаль от дома стоит новенькая пластиковая теплица — ее установили волонтеры.

— Бабушка Тоня! — стучим в дверь. Она столь миниатюрная, что выходить из дома, пожалуй, надо сгорбившись.

— Иду, иду, — послышалось из глубины дома. Козы за дверью оживились и начали топтаться. Раздался скрип. Дверь открылась.

Изнутри дома, не пригибая голову, вышло создание ростом от силы 1,40. С пушистыми, как одуванчик, седыми волосами. На бабушке Тоне была старая водолазка со сверкающим люрексом, жакет с розовыми цветами и тряпичная юбка, слегка разошедшаяся по шву. На ногах у бабушки были массивные резиновые сапоги, явно не по размеру.

Тоня отказалась говорить с нами внутри дома и объяснила: не прибрано. Сказала, что ни на что не жалуется, только с возрастом тяжело стало заниматься домом.

— Я в этот дом в 20 лет переехала. А родилась в другом, он чуть дальше. В молодости жила и работала в Ярославле. Даже 6 лет проработала в Москве. Была конструктором, занималась приборной автоматикой, — вспоминает Тоня свою молодость. — Я окончила рыбинский авиационный техникум. И вот по авиации меня и послали в Москву. Потом меня посылали на самые главные объекты по авиации, например, в Казахстане.

Антонина Царева объяснила, что вернулась в Черную Заводь из-за мамы. Когда Тоне было 50 лет, ее мама упала в доме и сильно расшибла голову. Стала лежачей. Тоня бросила работу, карьеру и вернулась в деревню. И коз завела из-за мамы.

— Маме надо было молоко, я ее кормила им, — объяснила Тоня. — Я сама-то не пила. Я картошку одну ела.

— Почему одну картошку, — спрашиваем?

— Я всё это не люблю. И мясо не ем, — отрезала бабушка.

Тоня рассказала, что теперь кроме коз у нее никого не осталось. Мама умерла, родственников она десятилетиями не видела, мужа и вовсе не было.

— У меня женихов было очень много. Мне некогда было, я до 10 вечера работала каждый день. Полно было ухажеров, а времени не было. Мне все говорили: «У тебя день рассчитан на каждую секунду». И уходили. Один даже сказал, чтобы я была проклята. Вот так вот, — пожала плечами Тоня.

Землянка с черными стенами

В прошлом году у Тони развалилась печь. Одновременно пропали спальное место и тепло. Стены, потолок и старенький холодильник покрылись копотью. Бабушка в фуфайке стала спать на деревянной скамейке. Вокруг нее ютились козы и куры. Осенью 2021 года на Тоню обратила внимание дачница Людмила Куприянова.

— В этом году кирпичи от трубы упали в дом, разрушили печь и завалили пол комнаты. Окна выбиты, света в доме нет. Видимо, проводка сгорела. Потолок в копоти. Пол весь в щелях. Спит она на лавке одетая. Бабушка очень скромная, ни у кого ничего не берет и тем более не просит. Уповает на Господа. Говорит: «Мария Египетская жила в пустыне 47 лет, и я с Божьей помощью как-нибудь». Но ей очень нужна наша помощь, не деньгами, а именно делами, — написала Людмила в соцсетях.

На сообщение откликнулись. К бабушке Тоне начали ездить волонтеры. Убрали кирпичи от печки, подлатали пол, вставили пластиковые окошки вместо старых разбитых. Даже привезли диван, чтоб бабушка могла спать не на лавке.

Никому не хочет отдавать коз

Еще недавно дома у Тони жило 30 коз. Часть животных у бабушки чуть ли не силком забрали служители местного монастыря. Тоня противилась: как можно отдать то, что любишь?

— Когда мы приехали, у нее было 30 коз. Одна была мертвая, лежала прямо в доме, — рассказал настоятель местного храма отец Евгений. — Я этих коз чуть ли не насильно из дома выносил. Она не хотела отдавать.

Бабушка Тоня в козах души не чает. Всем дала имена.

— Вот это Котя — когда она была маленькой, я звала ее котеночком, — указала Антонина на пятнистую козу. — Вот эта меленькая — Золотушка. Она меня очень любит, всегда подходит. Вот эти трое — куклы. Я их так люблю, а они меня. Была козочка, она когда умирала, из последних сил ко мне потянулась и поцеловала. Я сейчас тоже могу поцеловать.

Тоня наклонилась и громко чмокнула подошедшую к ней Золотушку. Зрелище крайне милое. И грустное. Бабушке не хватает сил должным образом ухаживать за скотом. Козы грязные, их шерсть в клоках и засохших экскрементах.

В километре от землянки Тони — дворец российского миллиардера Вадима Якунина. Он давненько обосновался в селе Черная Заводь, отгородившись от местных огромным забором. Навряд ли бизнесмен знает про бабушку Тоню. Хотя и ей на именитого соседа как-то побоку.

Мы проговорили с Тоней больше часа. Бойкая бабушка не хотела нас отпускать. Рассказывала про прошлое, про сны, про коз. Порой ее мысли путались, истории повторялись. Она будто хотела наговориться впрок.

Антонина всё реже выходит из своего дома — много читает. Говорит, что нравится изучать церковную литературу. Тем более когда волонтеры провели в доме свет.

— Я когда в Ярославле работала, часто ездила в библиотеку областную. Читала философов. Хотела до истины докопаться, понять всё. Но, конечно, ни до чего не докопалась. Только время зря потратила, — улыбнулась Тоня. — Ну на всё воля Божья.