«Встанет из гроба — и домой». Родня 6 часов просидела на кладбище с покойником, которому не выкопали могилу

Когда солнце закатилось, в глубине кладбища три копщика могил долбили замерзшую землю. На их лицах, несмотря на мороз, поблескивала испарина. К мужикам то и дело подходили люди — что-то говорили и махали руками. Это были родственники покойной. Копщики рыли могилу больше пяти часов. Столько же собравшиеся ждали похорон.

Проститься с бабушкой Галей планировали в 11 утра на Осташинском кладбище в Ярославле. По приезде из ритуального зала выяснилось, что могила не готова. Родню попросили подождать полчаса, потом еще час, два. В итоге семья и друзья Галины сидели вместе с гробом 6 часов. Плакали, причитали, матерились.

— Лучше идти по натоптанной. Под настом может быть жижа, — предупредил нас сотрудник кладбища, пока мы пробирались к нужному месту. На Осташинское мы приехали в половину четвертого. Смеркалось.

Кроме катафалка и копщиков на пятачке возле нового сектора кладбища никого не было. За ними — около 6 тысяч могил, появившихся тут за пару лет. Дверь катафалка с шумом открылась, из него вышла пара человек.

— Я соседка, — обозначила свое отношение к покойной Татьяна. — Мы сюда приехали в 12 часов! И вот всё ждем. Почему заранее не начинают копать? Человека же надо похоронить с почестями! Мы сидим в машине... С трупом, можно сказать. Хорошо, хоть детей не взяли, столовую не заказали. А если бы всё это было заказано? Это неправильно.

Татьяна поправила свою меховую шапку. Ее щеки покраснели то ли от злости, то ли от часов, поведенных на морозе. Она продолжила:

— Нам сначала сказали, через 30 минут будет готово. Они прошли. Сказали, два часа. Прошли. Потом опять два часа. Вообще не наше дело с этим разбираться. За все уплочено.

— А сколько заплатили? — спрашиваем.

Татьяна пожала плечами и кивнула в сторону худощавой женщины в розовой куртке. Та стояла поодаль, завернувшись в капюшон. Она курила.

— Я дочь. Мама умерла 19 ноября, а 20-го я сразу обратилась в фирму. Я все время в «Мемориал» обращалась (крупная частная похоронная компания, у котрой семья и в этот раз заказала услуги, — Прим. ред.), ни разу таких накладок не было, — тихо проговорила Алла. К ней подошла девушка — внучка умершей Галины.

Пушистыми варежками она развернула листок — прейскурант на похороны. Катафалк — 6500 рублей, копка могилы — 12000 рублей. В общей сложности похороны обошлись семье в 59500 рублей.

— Какие эмоции могут быть, если мы пять часов не можем предать тело земле? — внучка покойной Алена задала риторический вопрос. — Нет, ну серьезно!

Поговорив с родственниками, мы направились к могиле. В ней без перерыва что-то скребли и долбили. К моменту нашего приезда яма была чуть меньше человеческого роста. Рядом с ней была еще одна — поменьше.

— Почему не успели могилу выкопать вовремя? — спрашиваем.

— Нас запускают копать в 08:30, не раньше. Мы начали копать ломом, без всяких приборов. Тут попалось бетонное кольцо от коммуникаций, — копарь Никита указал на неглубокую брошенную могилу. — Мы позвонили смотрителю, спросили, что можно сделать. Это было около 12:30. Нам сказали начинать новую могилу.

К нам подошла смотритель кладбища Ирина и представитель другой похоронной компании Юрий. Они не скрывали недовольства — мол, вот что устроили.

— Делов тут на 15 минут! — сказал Юрий про бетонную плиту, которую копари не смогли вытащить.

— Это лукавство, — обратился к нам из могилы Никита. — Тут постоянно приезжает трактор и муниципальной службе всё вынимает. Да, за 15 минут. Но мы другая организация, и трактор нам запрещен.

— Вы копаете, а тут всё это время родственники? — вклиниваемся в словесную перепалку похоронщиков.

— Мы выполняем свою работу, — развел руками Никита. — Мы же не бросим, не уйдем.

Спустя 30 минут на улице совсем стемнело. Копари долбили землю под светом телефонного фонарика. Родственники не знали, куда себя деть.

То и дело к могиле подходила смотрительница кладбища. Она доставала из белого полушубка рулетку и проверяла, какая у могилы глубина.

— Хоронить нельзя, мало, — говорила она. Ситуация повторялась несколько раз.

Родня покойной Галины уже не знала, на кого злиться. С одной стороны, частники пять часов не могут вырыть могилу, с другой — муниципалы запрещают хоронить из-за нехватки пары сантиметров в глубину.

— Сейчас бабушка из гроба встанет и домой пойдет, — выкрикнул парень, без перерыва стоящий рядом с могилой.

Смотрительница кладбища вновь достала рулетку:

— Мало! Надо глубже.

Скандал с ярославскими кладбищами (который прозвали войнами) тянется уже несколько лет. Ранее копка могил была монополизирована муниципалами. Еще в 2020 году частные ритуальные службы Ярославля пожаловались на дискриминацию со стороны городских похоронных предприятий — «Специализированной службы по вопросам похоронного дела» в городе Ярославле и «Службы городских кладбищ».

В феврале 2021 года ярославские частные похоронщики обвинили муниципальную «Службу городских кладбищ» и «Специализированную службу по вопросам похоронного дела» в сговоре. Соответствующее заявление представители коммерческих ритуальных агентств подали в антимонопольную службу. ФАС монополизацию рынка осудила.

В октябре 2022 года городских похоронщиков признали виновными в нарушении закона «О защите конкуренции». 5 октября Арбитражный суд Ярославской области поддержал решение антимонопольной службы о наложении штрафа на организацию. Получается, частники добились возможности копать могилы всего пару месяцев назад.

Мы обратились к обеим сторонам конфликта по поводу пятичасовых похорон пенсионерки Галины. В «Мемориале» заявили, что во всем виновата муниципальная служба. В свою очередь, муниципальная служба винит частников.

— Попалась железобетонная плита — строительный лом. Там не первый раз уже это дело попадается — кольца, плиты, кирпичи. Это муниципальное кладбище. Участок, где хоронят, его формировали год назад или два, чтобы увеличить площадь кладбища. Участок подсыпали землей, чтобы поднять уровень и можно было хоронить, чтобы не в низину. Туда навозили бог знает чего. Это на муниципальном кладбище такая ситуация, — сказал в разговоре с 76.RU юрист «Мемориала» Руслан. — Это [5-часовые похороны] не вина копарей. Кто угодно может напороться. Тот человек [Юрий], который устроил истерику, это конкурент «Мемориала», у которого ушат зависти. Потому что «Мемориал» — самая большая компания, у которой не один прощальный зал, магазин. Всё в одном месте, всё доступно, всё удобно, будет еще частный морг. И тот человек, который устроил истерику, он всячески препятствует оказанию копки другими предпринимателями. Это идет война из той истории, которая была в 2020 году с ФАСом. Это ограничение конкуренции. История продолжается. И вот этот случай [проблемы с копкой могилы], в который попал «Мемориал», он использовал в качестве дискредитации организации, которая сейчас с боями занимается копкой. Мол, вот они не профессионалы, не могут этим заниматься. Это глупость просто.

Юрист «Мемориала» добавил, что в подобной ситуации мог оказаться кто угодно. И что администрация кладбища сама понимает, что плиту было не выкопать, поэтому выдала новый участок. В конце разговора мы спросили, будут ли семье, которая провела в катафалке с гробом полдня, что-то компенсировать.

— Я не знаю, никаких претензий ни с чьей стороны не было. Если выйдут — поговорим, конечно. Мы можем пойти навстречу, но получится, что мы пойдем навстречу невиноватыми. Виновата та организация, которая занималась подготовкой этого кладбища. Заказчиком было МКУ «Городские кладбища», — сказал Руслан.

Мы позвонили за комментарием и в МКУ. Директор «Городских кладбищ» Михаил Шелудяков высказал полностью противоположное мнение.

— Мусор строительный может попасться где угодно. Те же сотрудники предприятия специализированной службы почему-то успевают это выкопать. Это общая проблема. Попадаются и камни, и бордюры. Потому что пахотные земли давать под кладбище не будут, под него выделяют земли, которые использовались до этого. Да, попадаются и камни, и плиты. Но другие специалисты, которые занимаются копкой — именно специалисты, а не люди, которых наняли выкопать могилу за определенную сумму, — успевают, — заявил Шелудяков в разговоре с 76.RU. — На копку уходит порядка двух часов в ноябре. Были нормативы в своё время. Мы своих сотрудников даже тестировали на копку в зимних условиях. Два часа — максимум. Но бывает, когда большие морозы, часть земли копают заранее. Это уже не первый случай, когда люди приходят копать, а потом просят выделить новый участок. Там, где они вчера копали, сегодня сделали захоронение. Выкопали проволоку, почистили и сделали захоронение.

Когда речь зашла о компенсации для семьи, директор «Городских кладбищ» открестился.

— Муниципальная служба выделяет места, землю. А копка — заявитель сам выбирает, какую организацию взять. Они [семья Галины] выбрали «Мемориал», и они и должны отвечать за это. Мы и так пошли навстречу и выдали другую землю. С нас взять не с чего. Что попалось, то попалось — извините. Землекопы из других организаций успевают.

В 16:30 на Осташинском всё еще копали могилу для покойной. Родственники то грелись в катафалке, то выбирались на улицу и топтались возле могилы.

— Это невозможно! Пусть сами сидят с трупом, — закричала соседка покойной Татьяна и встала со своего места в катафалке. — Тут уже пахнет! Она же пять часов в тепле лежит. Видела бы, что происходит, ужас.

Татьяна вышла из машины. Внутри осталась только дочь умершей Галины. Она заплакала.

Несколько минут спустя у могилы началась суета. Копари к катафалку — доставать гроб. Родня и друзья покойной взяли венки, цветы и табличку с обозначениями.

— Она была доброй, отзывчивой. Мне она как мама, как подруга, как сестра. Всю жизнь вместе. Она мне родная. Добрая, всегда улыбалась. На любые темы можно поговорить. И о хорошем, и о плохом, — сказала Татьяна. — Галя на заводе почти 40 лет отработала.

Гроб, обшитый красный атласом, вынесли из машины. Водитель катафалка заглушил двигатель, фары потухли. Родня прощалась с Галиной во мраке и тишине. Отмучились.