«Цены на бензин — это пирог из налогов»: владелец заправки о том, почему топливо не подешевеет

Казалось бы, цена на нефть, как упала больше месяц назад, так и не собирается расти. В Европе бензин уже подешевел, а что у нас? Ни на копейку. Водители шутят на этот счёт, сокрушаются, да покупают то, что есть.

Почему так происходит и почему к нам не везут дешёвый европейский бензин, рассказал владелец сети автозаправок в Ярославле Сергей Бобылёв.

— Есть компании перекупщики, а есть производители. Мне, как перекупщику, по сути, без разницы, сколько будет стоить бензин. Допустим, я добавляю 4 рубля на литр к оптовой цене, чтобы продавать на своих АЗС. Будет стоить бензин 20 рублей за литр или 30, я всё равно получаю одинаковую надбавку. Может, даже лучше, если топливо будет дешевле — больше буду продавать, — объясняет Сергей Бобылёв.

— В вертикально интегрированных компаниях (у производителей) цикл от добычи до продажи большой, конечно, они будут терять в доходах при снижении стоимости нефти.

Помните, в 2018 году цена на бензин так сильно шла вверх, что вмешалось государство. Тогда российские производители хотели продавать нефть за рубеж, потому что бензин там стоил в два раза дороже. А на российский рынок отдавать дешево не хотели, вот цена и росла. Государство внедрило демпферный механизм, договорившись с производителями: если они повышают стоимость топлива больше определенной стоимости — будут платить штрафы, если цена нефти упадёт — государство будет доплачивать компаниям.

С 2018 года до сегодняшнего момента цена особо не менялась, если не считать небольшого повышения из-за НДС (который теперь 20%, а не 18). Цена скакала чуть-чуть по дизельному топливу, но бензины в Ярославле, по крайней мере, не менялись. Этот механизм государственный сдерживает цены и сверху, и снизу.

В цене бензина, по сравнению с другими странами, кроме ничтожной нефтяной составляющей у нас ещё налог на добычу полезных ископаемых, собственно НДС, акциз, теперь ещё демпфер. В этом пироге очень большая налоговая нагрузка. В Европе налоговая система позволяет снизить цену. У нас же может чуть-чуть упасть оптовая цена на топливо, но незначительно.

Из-за ситуации с коронавирусной инфекцией потребление топлива в первые две недели упало на 30–35%. Затем в апреле немного подросло (общее падение составило уже 20–25%). Например, по субботам и воскресеньям на АЗС, что на выездах из Ярославля, начинает подрастать потребление.

Вслед за этим наш нефтеперерабатывающий завод сократил на 30% свою выработку. Люди меньше начинают ездить — мы начинаем захлебываться в бензине, поэтому сокращается производство. Если из–за рубежа ещё пойдет бензин, то нам придется ещё больше сокращать выпуск. А это чревато остановкой НПЗ. Если встанут заводы, то потом их запустить будет сложно и очень дорого. Разгребать это придётся долго.

Прекратить поставки бензина из-за рубежа — мера, принятая не только в России. Первым на это пошел Казахстан, у них есть свой завод по НПЗ, и сейчас они отказались от нашего бензина из-за упавшего внутри спроса. Поэтому и мы закрыли границу, чтобы сохранять наши заводы, нашу нефтяную отрасль.