«Разрыдалась в коридоре»: как журналистку с аппендицитом два дня гоняли по ярославским больницам

Для многих обращение в поликлинику ассоциируется с бюрократическими проволочками, равнодушием врачей и бесконечными хождениями по кабинетам. К сожалению, зачастую тем, кто надеется на помощь, действительно приходится сталкиваться со всем перечисленным.

В такой ситуации оказалась корреспондент 76.RU Алина Шибаева. Она два дня проходила по больницам с воспаленным аппендиксом. Чтобы добиться операции, ей пришлось обойти полгорода и разрыдаться в коридоре поликлиники. Как врачи гоняли ее от отделения к отделению далее — от первого лица.

В середине октября я заметила, что стала по-другому чувствовать себя в конце дня. К вечеру уставала сильнее, чем раньше. Примерно в одно и то же время появлялось чувство легкой тошноты. Несколько дней температура держалась на отметке 37, я все списывала на усталость и недосып. В моменте стало совсем плохо, пришлось вызвать бригаду скорой помощи. Услышав жалобы, медики сочувственно покивали и посоветовали попить противовоспалительных — для профилактики, сославшись на эпидемию ОРВИ и ковида. Так и сделала.

Пропила недельный курс таблеток, но легче не становилось. К чувству тошноты добавились легкие боли в районе солнечного сплетения. Спустя пару дней заболел правый бок. Я бываю мнительной в вопросах здоровья, и тут моя тревожность начала подсказывать, что что-то не так. 25 октября я отпросилась с работы и пошла в больницу. Тут и началось самое интересное.

Отправилась в Соловьевскую больницу. По рассказам друзей помнила, что при любых недугах они приезжали туда и оперативно решали проблему. Сразу объясню, почему не вызвала скорую помощь — обычно, когда вызываешь бригаду, и при этом ты в состоянии стоять на ногах, тебя всё равно отправляют в поликлинику. И это логично: медики СМП обязаны оказать экстренную помощь. Поэтому я не стала отбирать бригаду у тех, кто, по моему мнению, мог нуждаться в ней сильнее.

Но уже когда пришла к одному из постов в Соловьевской, пожалела о своем решении. Поинтересовалась: куда идти с такими жалобами?

— Вас тут не примут, — категорично заявила женщина в форме сотрудницы скорой помощи. — Тут только те, кого привозим мы. Вам надо в Центральную городскую, тут недалеко, можно пешком дойти.

Удивилась, но виду не подала. Говорят, что идти недалеко, поэтому решила не спорить. Тогда в моем сознании еще жила наивная мысль о том, что врачам виднее.

Придя на место, побродила среди корпусов и, наконец, нашла дежурного терапевта. Заняла очередь, передо мной было два или три человека. Помню, что сидела минут 40. К счастью, бок болел не очень сильно, потому терпеливо ожидала приема.

Когда удалось зайти в кабинет, меня опросили, взяли мазок на коронавирус. Спросили, почему не пошла в поликлинику по своему адресу. Объяснила, что сюда было ближе добираться от работы, и вообще, изначально ходила в Соловьевку, но там не приняли.

— Слов на них нет, — буркнула себе под нос одна из врачей. — Должны были вас принять, а то удобно устроились: сюда отправили.

Повозмущавшись поведению коллег, женщины начали думать, что со мной делать.

— Тут подозрение на острый аппендицит, куда ее? — позвонила одна из врачей коллеге. Услышав в трубке ответ, кивнула и повернулась ко мне. — Вам сейчас в другой корпус, в гинекологию, потом, если что, к хирургу отправим.

Пошла бродить по корпусам, ошарашенная диагнозом. Отсидела очередь и пришла к женскому врачу. Пропущу здесь детали осмотра, но уточню, что на тот момент мне не сделали УЗИ и не взяли кровь на анализ. А как оказалось, должны были. Напугав меня воспалениями, кистой и прочими неподтвержденными диагнозами, гинеколог выписала список анализов, которые, конечно, бесплатно не делают, и отправила восвояси, предложив записаться в будущем на платный прием. Из кабинета я выходила уже совсем запуганная.

Вернулась к терапевту и рассказала о результатах осмотра. Врачи выдохнули (видимо, от того, что не им дальше нужно заниматься моим случаем) и отправили меня в гинекологический стационар больницы имени Семашко в Красноперекопском районе. Мол, там и УЗИ сделают, и кровь на анализ возьмут. Заодно дали направление к хирургу, только не к местному, а почему-то в Областную больницу.

— Ну это на всякий случай, вдруг пригодится, — объяснили.

Само направление к хирургу предварительно нужно было заверить печатью и подписью у специалиста в другом корпусе. А как по-другому?

Порядком измотанная, поехала в Семашко. Времени было уже около шести вечера. Хотелось есть, пить и просто отдохнуть. И поехала... зря. На приеме мне сразу сообщили, что ничего особенного на осмотре не увидели, УЗИ вечером делать некому, а анализы я могу сдать для самоуспокоения. Но за деньги и в другом месте.

«И вообще, девушка, носите с собой пеленку для осмотра, нам Минздрав их не закупает».

Услышав последнюю фразу, я собрала самообладание в кулак, чтобы не заорать. Когда ты полдня безрезультатно бегаешь от одного врача к другому, катализатором истерики может стать что угодно. Особенно подобная фраза про пеленки. Согласитесь, звучит абсурдно и стыдно в 21-то веке.

— Я вас только положить могу, — развел руками местный врач.

— А смысл? — устало интересуюсь. — Дайте отказ напишу, чего зря лежать?

— А потом жалобу на меня напишите? Скажете, я выгнал? — хитро прищурился он.

Заверив врача, что писать жалобу не собираюсь, подписала бумаги и поехала домой. Время было уже позднее, после изматывающих и бестолковых кругов по кабинетам хотелось спать. К тому моменту уже забыла про ноющую боль справа, которая могла оказаться смертельным недугом. Сил переживать о себе не оставалось.

На следующее утро первым делом поехала делать платное УЗИ. Там меня заверили, что никакой кисты и воспаления нет, а перитонитом от этой самой кисты меня пугали зря. На всё про всё ушло ровно 10 минут — ощутимый контраст с бюджетной медициной, где я провела половину прошлого дня.

Поняв, что гинекология тут ни при чем, я поехала в Областную больницу в Заволжском районе — именно это место было указано в направлении к хирургу. Бок по-прежнему ныл, температура поднялась до 37,8. Нужно было найти причину моего состояния.

В областной ждал новый сюрприз — в электронных списках пациентов моей фамилии не было, потому меня отправили напрямую к врачу. Увидев направление, он поинтересовался, почему я вообще тут оказалась. Попутно говорил, что не примет меня, поскольку у меня не было при себе анализа крови. Объяснила, что никто мне его не делал. Диалог превращался в перепалку на повышенных тонах, сказывалась моя усталость от неопределенности за два дня и непонимание того, почему меня шпыняют туда-сюда, когда в предварительном диагнозе стоит острый аппендицит, который может превратиться в перитонит в любой момент.

— Девушка, тут поликлиника. Я что вам тут сделаю? Тут даже оборудования нужного нет. Я вас только руками проверить могу, — отчеканил хирург. — Почему вы без анализов? Кто вас сюда направил? С таким заключением вызывают скорую помощь! Чего вы тут ходите?

Я стояла и не понимала, за что меня отчитывают. Разрывало от несправедливости. Следуешь указаниям врачей, а тебя шпыняют из больницы в больницу, не объясняя, почему. Разве пациент должен автоматически знать последовательность своих действий, если ему предварительно ставят какой-то диагноз? От бессилия я вышла из кабинета и разрыдалась. Бок болел всё сильнее. Я планировала вызывать скорую.

Спустя пару минут, из кабинета вышел врач, он смягчился.

— Давайте паспорт, я вас оформлю. Понимаете, я же не на вас, я в шоке от того, почему ваши врачи вас в таком состоянии отпустили. Ну как так? И ничего не объяснили.

За пять минут врач сделал то, чего я не могла добиться сутки, побывав в трех больницах. Провел осмотр, отправил к гинекологу и выдал направление к хирургу в приемное отделение. Появилась хоть какая-то определенность. Там у меня сразу же взяли кровь на анализ и отправили ждать УЗИ.

Очереди на УЗИ пришлось прождать около 20 минут. Скрининг ничего не показал, анализ крови тоже. Женщина из приемного отделения обрадовала — у вас всё чисто. Однако хирург (спасибо ему за это) был настроен менее оптимистично, объяснив, что судя по моим жалобам и реакции на пальпацию, аппендицит всё же есть. И единственный способ проверить это — операция под полным наркозом, где наличие воспаления проверят изнутри. Дело ваше, но мой совет: если окажетесь в такой ситуации, соглашайтесь. Я согласилась, поскольку помнила историю про студентку из Ярославля, у которой вовремя не заметили аппендицит, из-за чего он лопнул, и гной растекся по внутренним органам. 20-летняя девушка чуть не скончалась от перитонита и впала в кому. Этот текст я сама же и писала.

Услышав, что я согласилась на операцию, женщина из приемного отделения фыркнула под нос: «И зачем оно надо? Только лишняя дыра будет. По анализам всё нормально, значит, нет ничего». Еще один совет — не слушайте подобное ни от женщин за столиком приемного покоя, ни от уборщицы операционного отделения.

Дальше всё происходило оперативно: меня определили в палату, на осмотр пришел другой хирург и убедил меня в необходимости сделать лапароскопию — так называется подобная операция. Получив согласие, врач ушел, его сменила медсестра, которая передала меня в руки хирургов.

Еще один совет — всегда говорите о том, на какие препараты у вас есть аллергия или непереносимость. Когда анестезиолог узнал о моей аллергии на пенициллиновые антибиотики, он сменил препарат для наркоза.

Дальше всё было быстро: вечером 26 октября меня ввели в наркоз, во время лапароскопии всё же обнаружили злосчастный воспаленный аппендикс и удалили его.

К хирургам Областной больницы у меня нет нареканий, только благодарность — именно они настояли на операционной проверке и оказались правы. И провели саму операцию, после которой я довольно быстро восстановилась.

В больнице я провела еще несколько дней. Старалась больше двигаться и побыстрее восстанавливаться. Обошлось без таблеток и лекарств — лишь пару раз вкалывали обезболивающее. Из минусов: негде было помыться, в палате стояла лишь небольшая раковина. Еще одним пугающим минусом было опасное соседство — на второй день моего пребывания в палате у кашляющей пациентки подтвердился коронавирус. После того, как ее увезли в другое место, медсестры обнадеживающее сказали:

— Да ладно, не бойтесь, у нее пневмония.

Успокаивающе этот факт не звучал, всё остальное время я старалась проветривать палату и носить в коридорах больницы маску. Стремилась выписаться быстрее, пока не подхватила еще чего вроде ковида или ОРВИ. Об условиях в палате много говорить смысла нет — они были вполне себе приемлемые.

В целом я рада, что меня всё-таки пролечили. Однако впечатления остались двоякие. Не хочу ругать врачей, но негодую от ситуации, при которой с подозрением на острый аппендицит меня два дня гоняли от больницы к больнице. Почему добиваться положенной мне по закону помощи пришлось с помощью слез? Почему врачи не объясняют, зачем они отправляют пациента к конкретному специалисту, чтобы больного не отчитывали потом, как школьника? Об истории с кистой, которой нет, и платных анализах вообще говорить не хочется.

Пока власти пытаются сделать бюджетную медицину показательно доступной, продлевают время работы поликлиник до 22:00, на местах существуют такие проблемы, с которыми пациентам приходится сталкиваться ежедневно. Возможно, вместо того, чтобы вводить что-то новое, нужно разобраться с существующими вопросами? Повысить качество предлагаемых услуг, что автоматически ускорит работу врачей? Ведь если сделать всё правильно с первого раза, то никому не придется переделывать за коллег. А пациентов перестанет передергивать от мысли, что им нужно сходить к врачу, да еще и перепроверять за ним.