«Бьют по машине»: главврач скорой рассказал о реальной ситуации с ковидом и о нападениях на докторов

К работе врачей скорой помощи всегда много вопросов: они долго едут на вызовы, не везут в больницы, когда их об этом просят, или наоборот — отвозят, когда пациент совсем этого не хочет. Мы поговорили с главврачом станции скорой помощи и медицины катастроф Ярославской области Андреем Живым и узнали, за какое время действительно должна приехать скорая помощь, какие вызовы — первоочередные, почему люди нападают на медиков и сколько зарабатывают врачи из бригад.

— В Ярославле больше всего жалоб на задержки скорой помощи. Есть какие-то нормативы, сколько по времени должна ехать скорая?

— Мы в курсе всех этих жалоб, и каждую ситуацию по задержке мы отслеживаем и рассматриваем конкретно. У нас есть два вида вызовов — это экстренный вызов и неотложные ситуации. Экстренные вызовы — это всё, что связано с угрозой для жизни: потеря сознания, потеря дыхания, травмы, кровотечения. Мы обязаны приехать на такие вызовы в течение 20 минут. Неотложные ситуации — это все остальные: повешение температуры, давления, это то, что не угрожает жизни. Для таких вызовов нет временных нормативов. Бывает, что мы едем к пациенту больше двух часов. Это не является нарушением порядка оказания скорой помощи. У нас есть дежурный диспетчер и дежурный администратор — старший врач смены, которые на этапе вызова определяют, есть ли угроза жизни пациента и куда в первую очередь отправить бригаду.

— С чем связаны задержки скорой?

— Сейчас чаще всего это ситуации, связанные с ковидом. Бригада должна одеться в специальные костюмы, обработать себя и автомобиль после вызова и снова переодеться на новый вызов. Поэтому на один такой вызов уходит порядка двух часов. То есть нагрузка, связанная с коронавирусом, увеличилась примерно на сто вызовов за сутки, а количество бригад — нет. Но на неотложные вызовы машину скорой придется подождать, так как на такие вызовы направляется первая освободившаяся бригада при условии, что нет экстренных обращений. Пока ждешь врачей, можно повторно позвонить на станцию и при необходимости получить консультацию. Что касается экстренных вызовов, то в 91% случаев наши бригады укладываются в 20 минут.

— Если бригада не укладывается в эти 20 минут, ее как-то наказывают?

— Мы каждую задержку разбираем на комиссии. Есть очень много объективных факторов, из-за которых эта задержка произошла: одновременно на станцию поступило большое количество экстренных вызовов, например, 4–5 за минуту. Есть трудности с транспортной доступностью. Заволжский мост, Московский проспект в час пик. Тут, конечно, время доезда увеличивается. Еще нужно учесть, что только 25% — это экстренные вызовы, остальные 75% требуют в основном поликлинической помощи. А скорая так устроена: если вы позвонили на станцию, мы не можем не приехать. Даже если это позвонила бабушка, которой поговорить надо, она увидела, что у нее тонометр сломался, и нужно просто приехать померить давление. И пока медики обслуживают эту бабушку, бригада не может уехать на другой вызов. Бывает, что и по вине наших сотрудников происходят задержки. Но когда, например, разбирали жалобы за прошлый год, только одну жалобу признали обоснованной, что действительно врач скорой виноват. Мы наказали сотрудника, объявили замечание, депремировали. Но хочется отметить, что количество благодарностей гораздо больше, чем жалоб.

Ежедневно на станцию скорой помощи поступает около 600 звонков.

— Сейчас водители пропускают скорую?

— Ситуация в этом плане значительно улучшилась. Мне хочется обратиться к нашим жителям. Скорая никогда не едет по городу просто так. Она едет или на вызов, или с вызова на станцию, чтобы врачи хотя бы успели выпить кофе и пополнить запас медикаментов. Если вы видите скорую с сиреной и проблесковым маячком, пропустите ее, ведь она может ехать и к вашему близкому человеку.

— Если поступает вызов, который не требует неотложной помощи, и что-то случается экстренное, машины разворачивают?

— Разворачивают. С неотложного вызова снимаем и направляем туда, где есть угроза жизни.

— Сколько всего бригад на данный момент в Ярославле?

— Сейчас работает порядка 33–36 бригад круглосуточно.

— Почему закрылись несколько станций скорой помощи? Например, на Липовой горе.

— Эти станции официально, по документам, были не зарегистрированы. Для того чтобы была станция или подстанция, нужно получить соответствующее разрешение работать в этом помещении, мы должны его лицензировать. Что касается Липовой, то там был временный пункт пребывания бригады. Там не было ни медикаментов, ни диспетчера. Количество вызовов именно там было небольшое, в два раза меньше, чем суточная нагрузка на центральной станции скорой помощи. Поэтому мы совместно приняли решение, чтобы эти бригады были добавлены у нас на центре. На данный момент у нас три подстанции скорой помощи: центральная, в Дзержинском и Заволжском районах. Мы обязаны размещать их, чтобы время доезда не превышало 20 минут в любую конечную точку и «плечо» доезда не превышало 20 километров. И мы в эти показатели укладываемся. У нас большая часть вызовов передается бригаде по рации. И на вызов отправляется первая освободившаяся бригада, которая находится ближе всех.

Про коронавирус в городе

— Как сейчас обстоят дела с коронавирусом в Ярославле? Вы часто госпитализируете таких пациентов?

— В среднем в день у нас около 60 обращений по «короне». Из них около 40 мы госпитализируем.

— Это много или мало, если сравнивать с первой или второй волной?

— Стало чуть меньше, чем в пик заболеваемости, и чуть больше, чем в холодный период. В холодный у нас было по 12–20 вызовов в день, в пик — по сто обращений. Но до сих пор ситуация остается для нас непростой.

— Врачи, которые работают с коронавирусными больными, получают надбавки?

— Да. Есть специальные реестры, куда попадают пациенты с ковидом. Если пациент, которому была оказана помощь, попадает в такой реестр, мы направляем данные в Фонд социального страхования, и каждый случай контакта с коронавирусным больным финансируется всей бригаде дополнительно из этого фонда.

— Нет сложностей с выплатами? Например, врачи перевозят больного, который вообще не знает, что у него коронавирус, а потом он выявляется. Бригаду скорой, которая его обслуживала, находят?

— Да, у нас есть сотрудники, которые отслеживают эту ситуацию. Даже если ранее диагноз был не подтвержден, а потом человек попал в реестр, то выплаты производятся по факту его попадания в этот реестр.

— Сколько получает сотрудник бригады скорой?

— На 1 августа по станции средняя зарплата врача — 67 790 рублей, у фельдшера — 45 990 рублей, у водителя — 31 714 рублей. Это без учета ковидных выплат.

— Бригады, которые выезжают к людям с коронавирусом, сформированы добровольно?

— В основном добровольно. Они давно сформированы, когда только началась эпидемия.

— Все ваши сотрудники обязаны вакцинироваться?

— Мы полностью подчиняемся всем указам и постановлениям. Поэтому мы постоянно проводим вакцинацию. Она идет поэтапно, поскольку большая часть наших сотрудников уже переболела. Вакцинируем в соответствии с медицинскими показаниями.

— Был кто-то, кто категорически не хотел прививаться и его пришлось уволить?

— Нет, у нас ни до увольнения, ни до отстранения пока не дошло. В основном люди прекрасно понимают, что работают в очагах инфекций, поэтому делают прививку. Есть, конечно, кто сомневается в ее нужности, но большинство вакцинируется без проблем. А всех сомневающихся, к сожалению, придется отстранять от работы после 1 сентября.

— То есть тот, кто не привился, всё равно продолжает работать?

— Дело в том, что большинство просто уже переболело. Поэтому сейчас им не нужно вакцинироваться. У нас есть календарь прививок, и мы в соответствии с этим графиком сотрудников вакцинируем.

— Вы делали прививку? Как перенесли?

— Сделал обе дозы в июле, побочных реакций не было абсолютно, перенес спокойно.

«Водители во дворах бьют по машинам скорой»

— Кто должен транспортировать больного, который самостоятельно не может спуститься к машине скорой? Если это крупный человек, в доме нет лифта и т. д.

— Раньше в порядках было прописано, что в бригаду должны входить санитары. Изменилось федеральное законодательство, и санитаров исключили из бригад. Теперь в бригаде скорой только водитель и 1–2 фельдшера. Фельдшеры в основном — хрупкие девочки, которым по Трудовому кодексу тяжести поднимать нельзя. По нормативным документам старший из бригады обязан организовать только эвакуацию пациента. Поэтому нам приходится прибегать к помощи родственников и соседей. Используем разные виды каталок и носилок. Бывают и такие ситуации, что проемы слишком узкие, а человек очень крупный, 120 килограмм. Мы прибегаем к помощи сотрудников МЧС, и спасибо им большое, они приезжают и помогают нашим бригадам.

— Дворы, которые заставлены машинами, — это по-прежнему проблема? Приходилось таранить машины?

— Это наша головная боль. На таран, конечно, не шли. Но я часто наблюдаю, насколько агрессивны наши жители по отношению к врачам. Когда они видят скорую во дворе, им не нравится, что она занимает парковочное место, не нравится, что машина стоит и дальше не проехать. Они разбивают зеркала, бьют по машине, уродуют ее, оставляют вмятины. Они не понимают, видимо, что скорая стоит не просто так, что мы в данный момент кому-то оказываем помощь и машина старается подъехать как можно ближе к месту нахождения пациента. Ведь бригада несет чемодан с медикаментами, электрокардиограф, другое оборудование. И возможно, что придется эвакуировать пациента. Если машина будет за сто метров стоять, это усложнит эвакуацию. Недавно вызывали полицию. Человек был в состоянии алкогольного опьянения. Ему не понравилось, что машина стоит у его подъезда, и он разбил стекло. А это еще и время наше отнимает, потому что приходится ждать, когда полиция приедет, машину с линии снимать, чтобы отремонтировать. Кстати, сотрудники полиции без энтузиазма относятся к таким ситуациям, потому что ущерб минимальный. А хотелось бы, чтобы они чаще таких горе-жителей привлекали к ответственности. А это тоже ведет к задержкам.

— Бывали нападения на сотрудников скорой?

— Бывали. Люди стали очень агрессивными, нервными, проблем очень много, и часто срываются и на нас в том числе. Недавно была ситуация: семья вызвала скорую с подозрением на ковид и требовала, чтобы их отвезли на КТ. Но показаний к этому не было, а мы не имеем права возить таких пациентов. Люди были настроены настолько агрессивно, что заперли врачей в квартире и не выпускали. Пришлось вызывать полицию.

— В алкогольном опьянении люди часто нападают?

— Нападают и на наших медиков: и на девушек, и на мужчин. Очень бы хотелось, чтобы возродилась система вытрезвителей. Потому что очень много таких вызовов, а мы не знаем, куда девать этих людей. Для оказания медпомощи они не подлежат, но они могут причинить вред и себе, и окружающим. Приходится вызывать полицию и совместными усилиями пристраивать куда-то таких пациентов. А они не хотят никуда ехать, ведь они скорую не вызывали, поэтому ведут себя очень агрессивно.

— Если человек отказывается ехать, вы уезжаете?

— Нет, мы не можем его бросить, потому что вызов поступил. Обычно люди видят: лежит человек, они, не разобравшись в ситуации, вызывают скорую. Скорая приедет и разберется. А такие уличные вызовы для нас — это экстренные. Мы обязаны приезжать в течение 20 минут.

— То есть наркоманы и алкоголики — это экстренные вызовы?

— Да, потому что человек без сознания. Может, у него передозировка, может быть, остановка сердца и дыхания.

— То есть не нужно сразу вызывать скорую, если видишь, что человек лежит на земле?

— Не нужно делать так: пришел, посмотрел, вызвал скорую и ушел. Если вызвал, то дождись скорую. Как правило, если это уличный вызов, то само место тяжело найти. А человеку, может, действительно плохо. Нужно подойти, проверить сознание, дыхание, пульс прощупать, уложить правильно, оказать первую помощь, если требуется. Вот это правильно.

— Вы сказали, что если вызвали скорую, то вы не можете уехать, даже если пациент отказывается от госпитализации. А как же случай с теми тремя наркоманами, которые в итоге умерли в машине? Ведь тогда очевидцы вызывали и скорую, и полицию, и все в итоге уехали.

— Когда бригада приехала в первый раз, то оказали помощь женщине, вывели ее из бессознательного состояния. Наркоманы быстро восстанавливаются. Вот и она восстановилась и отказалась ехать. Если нет медпоказаний, если человек находится в сознании, то насильно никто увезти не может.

— Врачи скорой до сих пор по подъездам вылавливают наркоманов?

— Бывает до сих пор. Это наша жизнь. Но сейчас количество наркоманов снизилось, и в этом плане нам работать стало легче.

— Спасибо вам за ответы.

— В заключение нашей беседы я хочу пожелать здоровья всем жителям нашего города, чтобы причин для обращения к нам становилось меньше и меньше. Берегите себя и своих близких!