«Ребенок о моей болезни не знает. И надеюсь, никогда не узнает»: откровения 22-летней девушки с ВИЧ

Кристине (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) 22 года. Она живёт с парнем и шестилетней дочкой в двухкомнатной квартире. У Кристины — ВИЧ. У её молодого человека — тоже.

Как жить с этим и с чем приходится сталкиваться в общении с людьми, девушка откровенно рассказала порталу 76.RU.

— У меня все друзья знают о моей болезни. В соцсетях я это не афиширую, потому что очень часто шантажируют. Было дело, какой-нибудь левый напишет: «Я тоже ВИЧ-положительный, давай пообщаемся». Он рассказывает, как он заболел, и ты ему в ответ свою историю рассказываешь. А потом он говорит: «Давай высылай деньги либо я по всем твоим друзьям разошлю сообщения», — говорит Кристина.

На первый взгляд и не скажешь, что у Кристины и её молодого человека неизлечимая болезнь. Девушка живёт, как прежде, и ни в чём себе не отказывает. Таблетки она не пьёт, а во время нашего разговора часто курит.

— У меня ВИЧ уже три года. Я легла в больницу с воспалением яичников. Тогда врачи и обнаружили ВИЧ в анализах. У меня началась истерика, домой не хотела возвращаться. Я очень боялась признаться парню. Но по анализам непонятно, кто кого заразил. Может, он первый.

Я сама виновата, люблю прокалывать нос, губы и язык где угодно, только не в салонах. Не потому что дорого, а потому что далеко ехать. А тут позвонила, к тебе приехали и быстренько сделали пирсинг.

Мама первая узнала о том, что у меня ВИЧ. Она приехала ко мне, начала успокаивать. Поначалу она сама нервничала, но потом я ей объяснила, что ей не стоит бояться.

— У меня из всех подруг остались две. Одна — медсестра, которая в курсе, что такое ВИЧ, и что этого не надо бояться. И подружка детства, которой пофигу, что там у меня. Другие подруги просто свели общение на нет. Когда-то не отвечали, когда-то говорили, что заняты. Мне наплевать. Не хотят общаться — пусть не общаются. Это их выбор.

У парня ни родные, ни друзья — никто не знает, что он болен. Он в десять вечера всегда спешит домой, потому что надо пить таблетки.

У нас по Ярославлю очень много инфицированных. Когда я встала на учёт, у меня был номер 1028. Парень встал через два дня — у него был номер 2008.

Жизнь Кристины и её молодого человека ничем не отличается от обычной жизни. За три года вирусная нагрузка девушки повышалась лишь дважды. Что не скажешь про её парня. Алексею приходится каждый день принимать таблетки утром и вечером.

— Он не имеет права прервать терапию. Иначе резко повысится вирусная нагрузка, и терапия перестанет действовать. Но он ещё ни разу за все время не пропустил. К сожалению, лекарства от ВИЧ ещё не придумали, но у нас впереди столько лет. Может, что и придумают. У нас даже разговор с парнем был, если где-нибудь за границей даже за миллион изобретут, всё равно соберём эту сумму и будем лечиться. Ну это муж будет, потому что без терапии он не может жить. В будущем если вирус увеличится в крови, будут серьёзные последствия — язвы на теле, туберкулёз.

Может быть, мне и не придётся принимать таблетки, если я буду вести здоровый образ жизни, не буду курить… (Смеется.) Но я всё рано начну принимать таблетки, когда забеременею. Потому что мой организм будет работать на двоих.

— Тебе можно иметь детей?

— Почему-то все думают, что при ВИЧ рождаются больные дети. Я тоже так думала. На самом деле, мы тоже можем иметь детей, работать где угодно, только не хирургом и не в лабораториях.

У меня много знакомых, которые тоже «плюс», и у них здоровые дети. Но если ты не принимаешь терапию во время беременности, то есть вероятность, что у ребёнка будет ВИЧ.

В этом году дочь Кристины пойдёт в школу. Девочка родилась здоровой. Тогда у Кристины не было ВИЧ.

— Значит, планируете ещё детей?

— Да, планируем.

— Таблетки выдают бесплатно. Большой плюс, если ты состоишь на учёте у инфекциониста — лекарства выписывают по рецепту.

У меня самочувствие никак не поменялось, как будто и не болею. Ну есть ВИЧ и есть. Тут больше от человека зависит. Я пофигистка в этом плане. Единственное, я соблюдаю меры предосторожности с ребёнком.

— Например?

— Ну убираю бритву, потому что дочка любопытная, может пораниться. Убираю ножи. Если она поранилась, и я ей буду руку обрабатывать, то сама надеваю перчатки, а то мало ли у меня у самой есть рана. Нельзя, чтобы они соприкасались. Конечно, процент вероятности, что я её заражу, очень мал.

— Она знает, что мама и папа больны ВИЧ?

— Нет! И я надеюсь, что не узнает никогда. Может, когда ей лет 20 будет, я расскажу.

— В быту есть какие-нибудь ограничения? Например, когда готовишь, нужно особенно аккуратно с ножом обращаться?

— Нет. ВИЧ в основном передается половым путем. Если я порежусь, и капля крови в суп упадёт, естественно, ничего не будет.

— Я смотрю, ты гель-лак сама себе делаешь? Много у тебя лаков, и даже лампа есть.

— Да.

— То есть ты не ходишь в салоны — переживаешь, что после тебя мастер не продезинфицирует инструменты?

— Это уже проблемы девушки. Она должна пользоваться одноразовыми предметами. Я не предупреждаю, что у меня ВИЧ. Имею право. Я обязана предупредить, если ложусь на операцию или иду к стоматологу.

— Врачи адекватно относятся, когда ты говоришь, что у тебя ВИЧ?

— Кто как. Был случай, когда меня положили в больницу. Я попросила ручку, чтобы заполнить анкету. А врач в это время автоматически задавала вопросы. И спрашивала, есть ли у меня ВИЧ, СПИД или сифилис. Я говорю — ВИЧ. Она тут же ручку у меня вырывает и говорит: «Вон там ручки для посетителей». У меня то ли «ха-ха», то ли шок. Врач была вообще некомпетентной, потому что она даже не знает, как передаётся ВИЧ. Она со мной больше вообще не разговаривала. Даже когда с ребёнком хожу в больницу, врачи надевают перчатки перед осмотром. Как же — потрогать ребёнка, которого трогал ВИЧ-инфицированный!