«Этот пожар подстроили»: кого обвиняет мама трёх погибших в огне детей

Крики, оханье, толпа народа и чёрный едкий дым из квартиры на первом этаже. Возле дома — полиция, спасатели и следователи. Соседи шепчутся, покачивая головами: заживо сгорели трое ребятишек...

27 ноября в селе Медягино Ярославского района произошёл страшный пожар, где погибли трое малышей — две восьмимесячные девочки-двойняшки и их четырёхлетняя сестра. Дети были дома одни. Почему мать оставила их дома, винит ли она себя в случившемся и как отреагировали на её беду родственники, мы спросили у женщины, встретившись с ней лично в реабилитационном центре, куда она попала сразу после пожара. Наталью (имя изменено. — Прим. ред.) туда поместили вместе с семилетней дочкой.

Мы созвонились, я спросила, чем помочь. Наталья сказала: нужны вещи и продукты. Я спросила, какие вещи, какой размер. Потом стала спрашивать про пожар. Наталья говорила сумбурно, но спокойно. Голос не дрожал, слёз не было. Может, ещё не поняла, что произошло? Когда заходил разговор о пожаре, женщина прерывала и спрашивала:

— А что вы ещё привезёте? У меня гемоглобин низкий, и давление скачет туда-сюда. Мне бы таблеток.

Мы собрали вещи, купили продукты, сладости для дочки и приехали.

— Вы ботиночки только коротенькие привезли? — любопытно заглядывая в пакет, спрашивает Наталья. — Короткие-то у меня есть. А ногам холодно.

— Как у вас дела? Как дочка? — спросили мы у неё.

— Дела плохо. Дочку у меня забрали два часа назад, увезли в Тутаев, так же, как и восемь лет назад моих старших детей. Она не хотела, плакала, а её забрали, сказали: до тех пор, пока жильё не найду, — говорит Наталья.

Наталья не плачет. Глаза блуждают по коридору реабилитационного центра. Засунув руки в карманы, Наталья начинает рассказывать: маленьких детей одних оставляла постоянно. Вот уже три месяца она водит дочку в первый класс. Причём даже дверь входную не закрывала — замки сломаны. Дверь запереть могла только снаружи на щеколду. Так что в квартиру, где одни спали малыши, войти мог кто угодно.

— Я бегала и утром, и вечером до школы — и всё нормально. Тут на родительское собрание ходила, меня полчаса точно не было. Я их накормила, спать уложила и пошла. У нас окошки-то худы, вот я обогреватель и включила. Обогреватель нормальный был… Всегда всё нормально было. Это кто-то подстроил, — говорит женщина.

Когда Наталья и её дочка вернулись назад, из квартиры уже валил чёрный дым. Войти было невозможно.

— Почему же вы таких маленьких детей с собой не брали?

— Так я же не знала, что так получится! Знала бы — взяла бы, конечно, — Наталья пожимает плечами.

Про погибших детей — ни слова

Вдруг звонит телефон. Оказалось — её 17-летняя дочка. Наталья вдруг включает громкую связь.

— Мам, ну как дела-то? — раздается детский голос.

— Дочку забрали. Обманом! Сказали, пока квартиру не получу, на работу не устроюсь, не отдадут! А у меня теперь статья... Не знаю, условник дадут или посадят…

— Мам, ну ты успокойся.

— Да чего успокойся! Вспомнили, что мама есть? Восемь лет не вспоминали…

Про погибших сестрёнок — ни слова.

Повесив трубку, Наталья признаётся: старшие дети ополчились на неё. Не могут простить, что их в детдом забрали. Восемь лет назад, когда тоже в пожаре сгорел их дом, Наталью лишили родительских прав. В детдоме жизнь была не сахар. Одного сына часто обижали. Бабушка приезжала, забирала домой на несколько дней. Старший сын приезжал к ней пять месяцев назад. Но и он после пожара помогать матери не хочет. Он вообще был против, чтобы она рожала этих малышей.

Все трое погибших детей — от последнего мужа. К нему домой женщина поехала уже сегодня. Он, говорит, переживает, конечно, что дети погибли, но жену свою не винит, обещал не бить за это.

— Вы себя в случившемся вините? — спросила я у Натальи.

— Нет-нет, я ни в чём не виновата, — она отводит взгляд. — У меня в доме такие соседи есть, я из квартиры из-за них не могла выйти. Они нашу семью не любили... Дети часто плакали...

— Сейчас что будете делать?

— Ничего не буду. Похороны сейчас… Не знаю, как троих хоронить. У меня на мать 40 тысяч ушло, а на троих!..

— На работу будете устраиваться?

— Буду, а куда? Я бы уборщицей могла. Мне тяжёлой-то работой нельзя заниматься, у меня гемоглобин, давление и сердечко… Ну ладно, я пойду, мне покушать надо, — Наталья берёт пакеты в руки, мы прощаемся, и она уходит.

Сейчас Наталья находится под подпиской о невыезде. По факту причинения смерти по неосторожности двум и более лицам следователи возбудили уголовное дело.