Светлана Морозова, начальник ПДН по Ярославской области: «Дети страдают от насилия в семьях чаще, чем на улице»

О том, почему в Ярославской области стало больше детских суицидов, как бороться с родителями, которые бьют своих детей, и что на самом деле происходило в религиозном приюте Мосейцево, рассказала 76.ru начальник подразделения по делам несовершеннолетних УМВД по Ярославской области Светлана Морозова.

– Светлана Викторовна, какие права детей чаще нарушают в Ярославской области?

– У нас в прошлом году было зарегистрировано много попыток суицидов. Очень много обращений по побоям. В основном это побои, совершенные сверстниками. Надо помнить, что каждое преступление, совершенное в отношении ребенка – это трагедия. Если преступление касается половой неприкосновенности – это отпечаток на всю жизнь у ребенка. К сожалению, сейчас идет тенденция на преступления в семье. Это преступления, совершенные родителями. Это преступления, совершенные с молчаливого согласия родителей.

– Чем вызвана эта тенденция?

– Возможно, снижением уровня семейных ценностей. Возможно, отношением некоторых родителей к своим детям. Лично у меня негативное отношение к тому, что именно сейчас, когда наметилась тенденция на насилие внутри семьи, решается вопрос о привлечении не к уголовной, а к административной ответственности за нанесение побоев. Заметьте, я говорю о побоях, а не о шлепках.

Все преступления, совершенные в отношении детей внутри семьи, – это преступления четырех стен. Здесь нет свидетелей. Здесь нет никого, кто бы помог ребенку.

На территории Ярославской области есть социально-реабилитационные центры. И знаете, бывает, дети сами приходят и говорят: «Я не могу находиться с родителями, пожалуйста, окажите мне помощь». Специалист начинает работать над восстановлением детско-родительских отношений.

Каждый родитель заступится за своего ребенка, если его кто-то ударит его на улице. А если побил родитель? Кто вступится за ребенка? Никто! Такие материалы всегда сложно доказывать.

Ярославские школьники в оборонно-спортивном лагере «Снежный десант»

– А как же показания самого ребенка?

– Ребенок находится в зависимом положении от родителей, вы сами понимаете. У него выхода нет. Он же осознает, что все равно вернется в эту семью, и наказание, возможно, будет еще больше.

– Пожалуй, Вы были единственным публичным человеком, который забил «во все колокола» об обстановке в приюте Мосейцево еще до убийства девочки. Но Вас не услышали. Что Вы увидели в этом приюте тогда, в 2011 году?

– Да, я приходила в приют с проверкой. Меня не хотели пускать, но на протяжении двух часов моя нога стояла в дверях. Взрослые дамы выражались вовсе не православно. Но у меня был зарегистрирован материал проверки, и я разговаривала с матушками о том, что пока не увижу всех детей, я отсюда никуда не уйду.

Я не увидела в доме ни одной игрушки, ни одной книжки, кроме религиозной литературы. И это для девочек 11-12 лет! Я видела тетради, но в этих тетрадях они писали только молитвы. Учебники, которые стояли на полках – это учебники советских времен. Спальные места были, но они были некомфортные.

С девочками мне не дали пообщаться, но я видела их. Они стояли в длинных рубашках, закрыты были даже кончики пальцев. Открыто было только лицо, а взгляд этих детей был опущен в пол. На тот момент я говорила о том, что дети не могут жить в таких условиях. После моей проверки матушки еще два года писали во все инстанции «о вооруженных людях, ворвавшихся к ним домой». Материал проверки мы направили в следственный комитет. Это было за несколько лет до смерти девочки в приюте.

Школьники в гостях у пожарных

– Светлана Викторовна, чем завершилась проверка по ЧП в «Ауре», когда эскалатор зажевал ногу ребенка?

– По данному факту мы проводили проверку. Замечу, ранее на проверке у нас были аналогичные материалы по детям, которые получили травмы в торговых центрах. Но мы не принимаем по ним решения. Мы просмотрели видеонаблюдение, опросили свидетелей. Весь материал был отправлен в Следственный комитет. Их выводы я не могу комментировать. Следователи примут решение, когда завершится лечение, только после этого документы отправляются на судмедэкспертизу.

– Светлана Викторовна, вы говорите о росте количества детских суицидов в Ярославской области. Сейчас в соцсетях обсуждают такие игры, как «Синий кит», которые провоцируют подростков на самоубийства. Вы слышали о них?

– Да. Сейчас идет целенаправленное влияние на людей с целью дестабилизации обстановки в стране. Обратите внимание: все сообщения об этих играх распространяются не среди детей. Делаются информационные вбросы среди взрослых. Уважаемые родители! Обратите внимание. Еще в таких «предупреждениях» ссылаются на департамент образования. Это фейк.

Родители верят и начинают разговаривать с детьми: «Знаешь, Петя, есть такая игра...». И объясняют ее правила. А в конце говорят коронную фразу: «Так делать нельзя!».

Соответственно, раз это делать нельзя – значит, это нужно попробовать. Вот как это работает. Пожалуйста, не распространяйте подобную информацию.

Отряды «Юный друг полиции» на митинге «Дорогой памяти»

– Дайте, пожалуйста, совет родителям, как подходить к воспитанию ребенка?

– Вы, наверное, обратили внимание, что из дома всех чаще уходят девочки 14-15 лет.

Проблема в том, что их родители не понимают. Мы находим этих девочек, а они говорят: «Мы не хотим жить в семье». И родители говорят: «А мы их не возьмем». Контакт между детьми и родителями теряется в возрасте 11-12 лет.

У современных родителей такая позиция: «Воспитанием должна заниматься школа. А я деньги зарабатываю». Родители не знают, кто друзья его ребенка, чем он увлекается, как зовут его классного руководителя. Все это говорит об уровне доверия детей к своим мамам и папам. Родители не могут по-человечески поговорить с детьми даже о том, как у них дела. Или другая крайность: родители до такой степени загоняют ребенка в рамки, что у него 10 кружков и секций, он с мальчишками не может на улице поиграть в футбол. Самый главный совет: надо любить своего ребенка и понимать, несмотря ни на что.