Юрий Бойко, директор департамента территориального развития регионального правительства: «Политтехнологии в Ярославле находятся на низком уровне»

Недавний скандал между ТГК-2 и «Межрегионгазом», заложником которого стал практически целый город, в очередной раз доказал, что газовый вентиль в нашей стране – это главный инструмент политического давления. На этом фоне усилились разговоры о досрочной отставке губернатора Сергея Ястребова и его возможном преемнике. Да и на место мэра Ярославля Евгения Урлашова, кажется, тоже есть кандидаты. О политической и экономической ситуации в Ярославской области мы побеседовали с директором департамента территориального развития регионального правительства Юрием Бойко.

– В последнее время Александр Князьков проявляет непривычную политическую активность, которая началась сразу после того, как ему пришлось разбираться с газовым кризисом в Ярославле. Хотя по статусу это должен был делать губернатор. Не значит ли это, что Александра Львовича готовят в качестве преемника Ястребова?

– Постоянные атаки на действующего губернатора у нас не прекращаются все два года, что он работает. Мы постоянно кого-то провожаем в отставку, нам нужно хлеба и зрелищ, мы не можем жить спокойно. Как только появляется новый человек, мы три месяца присматриваемся, а потом тоже начинаем провожать его в отставку. Но губернатор у нас пока что действующий. Решение о досрочной отставке принимается руководством страны. А руководству страны, в принципе, наплевать на какие-то мелкие «разборки карликов».

К тому же все эти разговоры не идут на пользу ни областному хозяйству, ни хозяйству городов и муниципальных районов. Надо понимать, что это не удар по конкретной персоне – главе региона – это удар по всему региону. Потому что все мы в одной связке: и бизнес, и общественность, и депутатский корпус, и правительство. И в конечном итоге все становятся заложниками мнения: «Ярославль? А, это город-банкрот, там мэр в тюрьме сидит. Зачем туда вкладываться, там все нестабильно и непонятно». То есть мы сами все дружно роем себе яму. Какой инвестор придет в регион, где вот такая ситуация с властью, с общественным мнением и настроением? Мы сами себе рождаем какое-то ожидание и отвлекаемся от текущей работы.

– Но отключение воды у 400 тысяч населения – это, кажется, не «разборки карликов»?

– Безусловно, отключение воды – это не только спор хозяйствующих субъектов. Политическая ситуация также отражается на принятии подобных решений. Типа «на денек можно» в качестве рычага использовать такие вещи. Но стоит признать и то, что муниципальный сектор развалили, и все управляющие компании теперь частные. Это посредники между жителями и поставщиками ресурсов. Скоро начнется лицензирование управляющих компаний и, возможно, тогда появится какой-то порядок, меньше будет проходимцев. А пока что приходится государству вмешиваться. Понятно, что в доме обычно, в среднем, не платят 5% жителей, но эти долги копятся и копятся. А управдомам невыгодно бороться с неплательщиками. Сильные компании, которым важна репутация, ведут судебную работу вместе с администрациями вплоть до выселения должников. Но для большинства это такая рутина, никому это не нужно. Когда у тебя и так денежка капает, зачем еще какие-то суды, мучения? Если что – обанкротимся и разбежимся, а государство пусть разруливает.

– Как обстоит в области ситуация с беженцами?

– Сейчас их уже более двух тысяч, они живут либо у родственников, либо в центрах временного размещения. Большинство из них считают, что они здесь временно и хотят вернуться домой. К тому же основная масса – это мамы с детьми или пожилые люди с внуками. То есть не особо работающее население. Хотя есть очень небольшая часть тех, кто нацелен остаться здесь и решить вопрос с жильем и работой. А главным работодателем у нас являются аграрии. Там катастрофическая нехватка рук, они готовы предоставлять жилье. Но сейчас эти вакансии невостребованы, потому что человек с педагогическим или инженерным образованием не пойдет коров доить. Впрочем, если война на Украине в ближайшее время не закончится и станет холодно, выбирать уже не придется, нужно будет кормить детей.

– Какие расходы несет бюджет на содержание этих людей?

– Средства были выделены из резервного фонда правительства Ярославской области и абсолютно неправда, что это делается в ущерб детским завтракам или другим статьям. Все это лукавство и провокация. Есть, конечно, определенные сложности, но не все так плохо. И не нужно думать, что беженцам нечего есть и они приехали сюда голые. А то некоторые достают с чердаков десятилетний хлам, проеденный молью, который выбросить жалко, и испытывают гордость, что помогают беженцам. Такая помощь не приветствуется. И, к счастью, такие случаи единичны.

– Многие из переселенцев недовольны, что их привезли в Ярославль, хотя обещали Краснодарский край. Они ничего не знают о нашем городе и никогда не слышали. То есть постоянные заявления наших властей об успехах в развитии туризма, создании концепций и брендов не совсем оправданы?

– А что такое бренд Ярославля? Стрелочка, что ли, на которую все молятся? В этой сфере очень мало профессионалов, и все утверждают, что мы должны в три слова определить, что такое Ярославль, и всем это предлагать. Это не так. Бренд складывался тысячелетие, и у многих уже есть определенное восприятие города в сфере туризма. Просто нужно расширять линейку услуг. А стрелкой это выражено или куполами – у каждого свой визуальный символ. Для кого-то важно открытое пространство для творчества и совершенно пофиг на купола. Для фармацевтического сообщества важно развитие конгресс-туризма, фармацевтической промышленности и присутствие в регионе крупных игроков этого рынка. Для паломников, едущих в Толгский монастырь, важно тоже что-то свое. Эклектика даже полезна, нужно этим пользоваться.

Ярославль – многогранен, и не обязательно нужен какой-то визуальный символ, который нас всех объединит. Это советский подход: всех собрать, выстроить и контролировать сверху. Мир уже давно по-другому живет. Власть должна только помогать туризму: налоговые льготы дать, снизить бюрократическое бремя на разрешительную документацию. Главное, чтобы у Ярославля не складывался имидж, что здесь никто не выполняет договоренности: ни власть, ни общественность, ни коллеги по бизнесу. Но это появится только тогда, когда в городе будет избранная власть, и мэр города будет полноправно представлять мэрию, а не так, как происходит сейчас.

– Вот как раз избираемость власти и вызывает вопросы. Одна из поправок в закон о местном самоуправлении – это отмена прямых выборов мэра.

– Ни в коем случае. Федеральный закон это отнес на откуп законодательным собраниям регионов. То есть областная дума будет принимать решение: назначать, выбирать или вообще отдать этот вопрос муниципалам. В основном все регионы оставляют выборность. Избираемость будет сохранена и у нас. Во второй половине сентября, думаю, начнем это активно обсуждать с депутатами.

– Следственный комитет недавно настаивал на отставке Евгения Урлашова. Возможно ли это?

– Всем нужно понимать, что Евгений Робертович остается мэром. Он может продолжать знакомиться с делом, оспаривать возможное решение суда и так далее. И город еще несколько лет может оставаться фактически без главы, пока у Урлашова не истечет срок полномочий. Но он может принять волевое мужское решение и досрочно подать в отставку во имя города, несмотря на собственные амбиции и боль. Такой вариант тоже возможен, но хватит ли у него на это сил и готов ли он к такому решению – сказать трудно. Я никому не пожелал бы оказаться на его месте.