«Папа, ты умер?»: родители объяснились за скандал с дележкой ребенка в Ярославле. Видео

После громкого скандала с дележкой ребенка в Ярославле его родители вышли на связь. Вечером 7 февраля в Дзержинском районе мама 7-летнего мальчика пришла забирать его из квартиры отца с делегацией судебных приставов. По решению суда, ребенок должен жить с ней.

Мирно этого сделать не удалось. Мальчик впал в истерику, плакал, кричал и упирался. Матери пришлось вытаскивать его из квартиры силком. После случившегося детский омбудсмен Ярославской области Михаил Крупин опубликовал видео с места и пообещал написать обращение в прокуратуру и Следственный комитет, назвав происходящее жестоким обращением с ребенком. Прокуратура начала проверку по материалам СМИ.

В ответ мама мальчика Амелия (имя изменено — Прим. ред.) записала видеообращение, объяснив ситуацию. Женщина назвала отца мальчика тираном и заявила, что он применял к сыну физическое насилие.

— Я мама мальчика, которого вчера благодаря приставам, Следственному комитету, группе быстрого реагирования забрала у мужа-тирана, который добровольно отказывался отдавать мне ребенка. То, что случилось с моим сыном — это трагедия. Это кошмар, мне кажется, для всей России. Потому что так издеваться над ребенком, тем более, над своим, это просто ужас. То, что пережил мой сын — не описать словами. И то, что вчера случилось на видео, что отец отказывался добровольно отдавать ребенка...Сейчас с ребенком всё хорошо. Он радуется, смеется, обнимается. Играет с сестренкой. Ребенок только зацвел. Но эти травмы, которые остались с ребенком, мы приложим все усилия, чтобы он забыл это как страшный сон, — рассказала мама ребенка.

В конце обращения Амелия поблагодарила ведомства, которые помогли ей вернуть сына.

Корреспондент 76.RU также связался с отцом ребенка Тимуром (имя изменено. — Прим. ред.). Мужчина утверждает, что они с Амелией развелись в 2022 году. За несколько месяцев до официального расторжения брака женщина увезла мальчика в Нижний Новгород. Отец приехал за ним и забрал в Ярославль.

— Ребенок вернулся в Ярославль по собственной воле, по согласованию сторон. В этот раз мать насильно забрала ребенка, у него возникла психотравмирующая ситуация. Если они считают, что это было хищение, почему они не обратились раньше к правоохранительным органам, а лишь через четыре месяца решили, что это хищение, а до этого ничего не предпринималось? Дальше были заявления рассмотрены районным судом, областным судом. Оба суда были на стороне матери, что не представляется реальным, потому что суды должны быть на стороне детей, а не на стороне одного из родителей. Когда ребенок вернулся в Ярославль, я был вынужден обратиться к главному внештатному детскому неврологу Ярославской области, которая, в свою очередь, зафиксировала на неврозоподобное состояние, что было зафиксировано, — рассказал отец мальчика.

По его словам, после возвращения ребенка в Ярославль мужчина стал замечать, что состояние сына не улучшалось. У мальчика потели ладони, стопы. Тогда отец провел психологическую экспертизу.

— Сын говорил: «Мне мама сказала, что папа умер». Ребенок смотрит мне в глаза и говорит: «Папа, а ты правда умер? Вот же ты. Почему она говорит, что ты умер?» Что я должен ребенку на это ответить? Его психологическое состояние ухудшалось. Экспертиза, которую я был вынужден провести, привела к тому, что ребенка на данный момент нельзя оставлять с матерью. Нахождение с матерью может привести к необратимым травмирующим последствиям для психики. Далее была назначена судебно-психологическая экспертиза. По ее результатам точно так же, когда ребенок увидел маму — начал бежать от нее. Один раз его туда уже отвезли. Сын жаловался, что его там обижали, крутили пальцы, за уши тянули. Ребенок приехал истощенным, — рассказал Тимур.

Затем, по словам Тимура, началась череда судов. Все вставали на сторону матери, считали, что ребенку лучше будет с ней. Апелляционные жалобы со стороны отца к результату не приводили.

— Амелия получила исполнительные листы в Дзержинском районном суде. Но механизм исполнения решения суда не был прописан. Они обратились за помощью к приставам, но те ответили, что не могут исполнить решение, так как были не указаны в этом листе. До Нового года, 25 декабря, Амелия пришла, у ребенка снова началась истерика, ребенок бился в истерике, у него непроизвольное мочеиспускание, снова вегетативная симптоматика пошла, стали потеть ладони, стопы. Ребенок говорил, что он задыхается, у него бьется сердце, и сейчас оно остановится. Это говорил ребенок. Они говорят, что я препятствую. Полтора года с момента развода прошло. Амелия ни разу мне не позвонила и не сказала о том, что хочет увидеть ребенка. Не предложила погулять. Она лишь отправляла сотрудников ПДН, опеки, — рассказал отец мальчика.

По словам Тимура, 25 декабря мама мальчика вместе с правоохранителями.

— Ребенок на сотрудников ПДН, полиции реагировал спокойнее, чем на собственную мать. Они осмотрели ребенка полностью, мы показали даже тело ребенка, что ничего, никаких признаков насилия, о которых говорила Амелия, нет, всё это ложь. Далее у ребенка начиналась истерика, мы опять и 25-го, и 15-го числа были вынуждены вызвать скорую помощь. Далее каким-то чудесным образом прокурор Дзержинского района выходит с частными требованиями, обеспечительными мерами в отношении ребенка шестилетнего, чтобы всё-таки привели к исполнению решения, — вспоминает Тимур.

В начале февраля Тимур на несколько дней уехал с сыном из Ярославля. В этот момент ему позвонил брат и сказал, что под окнами квартиры мужчины собралась толпа силовиков.

— Моя бывшая супруга пришла по адресу, где ребенок даже не был зарегистрирован. Все эти мероприятия шли с 11 вечера до двух часов ночи. Мне звонили, угрожали, мол, если я не открою дверь, ее взломают. У меня дома была жена брата с шестимесячным ребенком, а второму год и восемь месяцев. Все они были в шоковом состоянии. Нам просто повезло, что не было разрешения на вскрытие, — рассказал Тимур.

После случившегося Тимур с сыном вернулись домой. Отец мальчика согласился на проведение мероприятий по изъятию ребенка 7 февраля, попросив, чтобы при процедуре присутствовали сотрудники органов опеки, ПДН, педиатр, психолог и уполномоченный по правам ребенка.

— Также скорая помощь дежурила у меня у двери. Педиатр осмотрела ребенка, измерила ему пульс, послушала его. Всё было замечательно. С моей стороны никаких препятствий ничему не было и быть не могло. Омбудсмен сидел, общался с сыном. Далее зашла его мама, у ребенка началась истерика, приступы удушья. Он был в состоянии шока, критически реагировал на маму. Он сказал приставам, что сейчас исполнять нельзя. Они поняли, — рассказал Тимур.

Чтоб успокоить ребенка, психолог попытался передать ребенку игрушку. Мальчик не мог успокоиться.

— Сотруднику приставов позвонили на личный телефон. Она сказала в трубку: «Я этим заниматься не буду». Потом ко мне подошел сотрудник ГБР. Сказал: «Я сам родитель, поговори с ней. Если она захочет, мы будем обязаны его увезти. Мы видео отправляем, как он реагирует». Я спрашиваю: «Кому?». Он ответил: «Не могу сказать». К этому моменту омбудсмен уже уехал. Но все говорили, что так делать нельзя. На что мне сказали, что будет сделан коридор и их с мамой выведут. Мы поднялись в квартиру. Ребенок аналогично реагировал на мать, бегал вокруг меня, кричал: «Папа, спаси. Защити меня», — рассказал отец мальчика.

После этого сына Тимура и его маму всё же вывели из квартиры. Плачущий мальчик просился обратно.

— Это всё было сделано по звонку, понимаете? Мне говорил сотрудник: «Мне позвонили, я что сделаю?» То, что у меня вчера было дома — это бандитизм. Интересы ребенка не соблюдались, права его не соблюдались. Я буду с этим бороться. У нас назначена кассация по решению суда на вторник. Когда ребенок был в штанах, носках, они вынесли его на улицу и упали с ним в снег в -17 градусов. Его подняли, босиком по снегу поволокли, — рассказал отец мальчика.

Также мужчина отрицает, что применял к ребенку физическое насилие, о чем утверждала его бывшая жена:

— Следственным комитетом была проведена два раза судебно-медицинская экспертиза. Там три отказа о возбуждении на меня уголовного дела, о том, что я якобы применял физическую силу. Я уверен, что ребенок напуган, что он находится под давлением. Почему он кричал: «Папа, помоги?», а не «Мам, пошли домой»?

После того, как видео с изъятием ребенка разлетелось по Сети, делом заинтересовался глава СК Александр Бастрыкин. В ведомстве начали проверку.

— В СМИ распространено обращение к председателю СК России с просьбой о даче правовой оценки действиям судебных приставов при изъятии ребенка из квартиры отца по решению суда. По данному факту следственными органами СК России по Ярославской области проводится доследственная проверка, — рассказали в Следственном управлении Следственного комитета по Ярославской области.