«Все от нас отказались. Остались только крысы»: в Ярославле в доме рухнули стена и потолок

В двухэтажном доме на Пятёрке в Ярославле треснула и обрушилась часть стены. Жильцы выложили в соцсети видео в надежде хоть как-то привлечь внимание властей к своим проблемам. По словам людей, они уже не раз жаловались на плохие условия, но никакой реакции не увидели.

Мы отправились пообщаться с жителями дома на Белинского, 19а и посмотреть, в каких условиях они обитают.

В окружении двухэтажных расселённых домов стоят ещё два — жилых. Это коммуналки с коридорной системой. Отличаются от соседних они лишь тем, что крыши ещё на месте и есть занавески на некоторых окнах. Разбитые стёкла, из подъезда вместо лестницы — доски. Резкий запах канализации и чего-то затхлого.

В дверях появляется пожилая женщина с короткой стрижкой в тёплой кофте, наброшенной на халат.

— Это у вас стена обрушилась? — спрашиваю.

— Идёмте, я сейчас вам всё покажу, — говорит она и, торопясь, ведет нас по длинному коридору, в конце которого та самая обрушившаяся стена — доски обрешётки и перекрытий, торчащие из-под кусков штукатурки.

Здесь находятся общие для этажа ванна и санузел. Ванна засыпана отлетевшей штукатуркой, стены держатся на деревянных палках-распорках.

— Половина ванны второго этажа уже у нас, — говорит Наталья Ежова. — Потолок обвалился 15 марта. Я как раз выписалась из больницы. Зашла в туалет и аж ахнула. Обваливаться уже давно начало, и такое должно было случиться. Я сразу забила тревогу. Мне ноги не помыть. Туалет засорился настолько, что им уже невозможно пользоваться. Хожу в ведро в комнате, а выносят его на улицу. Руки мою на кухне. Но там тоже... Крысы бегают, пол весь прогнил.

Наталья живёт в этом доме 27 лет. По словам женщины, она исправно платит за свою 25-метровую комнату, кварплата за которую зимой при чуть тёплых батареях достигала четырёх тысяч рублей.

Пенсионерка проводит нас на общую кухню. Капающие краны, чёрный от плесени потолок.

— Только перед Новым годом собрались и сами тут всё покрасили, — говорит Наталья. — И вот опять. Жить здесь невозможно.

За спиной Натальи в дверях возникает широкоплечий мужчина — жилец дома напротив.

— Идёмте и в наш дом, у нас тоже ужас, — говорит Павел Головин.

Мы прощаемся с Натальей с надеждой на то, что после проверки следователями условия её жизни станут хоть чуточку лучше и она сможет мыться в ванне, и идём в дом напротив за высоким мужчиной. Сам он живёт на втором этаже, на входе куда установлена решётка.

— Поставили, а то бомжи и алкаши одолели, — говорит он. — Вдруг ещё подожгут чего.

На первом этаже две деревянные двери. Одну из них отперли жильцы, чтобы показать условия своей жизни прессе, и спрятались по комнатам. По коридору нас ведёт Павел. На кухне сооружена конструкция из деревянных балок, которая тут служит своеобразной подпоркой для потолка.

— Трубы текут, всё прогнило, — говорит мужчина. — На втором этаже мы аккуратно подходим к раковинам, чтобы не провалиться. Во мне сто килограммов, так я уже и не рискую подходить. А вот ванная, тоже всё течёт, а коммунальщикам и дела нет. Все от нас отказались.

— Сколько людей живёт в доме? — спрашиваю Павла. — Не думали скинуться и поменять трубы, раз все на вас махнули? Вы ведь в этом живёте.

— Это же не квартира, вот тут поменяли, — говорит Павел и показывает на пластиковый сток среди проржавевших капающих труб. — Тут в основном-то люди не сами живут, а сдают всяким гастарбайтерам.

— А вы? Вы же здесь сами живёте.

— Я купил комнату в 2007 году. Думал, под расселение. Вот соседние дома уже снесли, а они крепче были, окна пластиковые. А ведь можно было и в них тогда купить, были варианты... Не угадал. Да и тут не ремонтировать, тут сносить всё надо.