– Мишеньке больно, Мишеньке страшно, – пропищала маленькая девочка, увидев старенькую игрушку, подвешенную на дереве в одном из ярославских дворов. Мы с мамой девочки попытались провести спасательную операцию, отвязав грязного и загаженного птицами медведя от дерева. Не удалось.
– Чего вы тут вандальничаете, – всполохнулась бабулька, выглянувшая из подъезда. Распереживалась, что мы снимаем «красоту», которую она тут навела.
– А зачем вы их так?
– Как зачем? Красиво! – отрезала бабушка.
Чья больная фантазия породила эту моду в нашем городе? Сегодня это в каждом дворе: вздернутые на дыбе плюшевые мишки, белочки и котики, продуваемые ветрами. Хичкок с Кингом бы обзавидовались – просто готовый триллер. Кладбище домашних игрушек. Ужас и жалость, пошлость и уродство.
С лебедями из автомобильных шин еще как-то можно смириться, они изначально неживые. Но когда-то любимые и взлелеянные малышами игрушки – это совсем другое. Мне кажется, они хранят часть детской души и помнят все о той жизни, когда их обнимали маленькие ручки. Чем они провинились, чтобы теперь служить огородными пугалами? И чем провинились мы, чтобы смотреть на эти обтрепанные пугала?
Детей жалко, они ведь переживают.