«На 10 тысяч не проживешь»: мастер по коже — о хендмейд-бизнесе, юморе и инвалидности

В своем инстаграме 25-летний Иван Харзеев называет себя пиратом с деревянной ногой. В этом сравнении есть доля правды: Ваня лишился части правой ноги и живет с протезом, иногда подставляя вместо него деревяшку, как у разбойников в кино. Если ничего не знать про его ногу, то в стильном ярославце не разглядеть человека с инвалидностью, который лишился определенных возможностей.

Иван развивает свой бизнес: делает кошельки, ремни и сумки из натуральной кожи, мечтая о собственной мастерской. Это интервью — про развитие своего дела, юмор и отношение к людям с инвалидностью. А точнее, про то, как не надо к таким людям относиться.

— Заинтересовался этим году в 2018-м — то есть уже где-то четыре года занимаюсь. Сначала просто изучал, как это работает, что нужно — закупал медленно-медленно. Потом устроился в мастерскую, года 1,5 там проработал и решил, что всё-таки самостоятельно мне будет лучше.

— Почему именно кожей решил заняться?

— Это выросло из хобби, из исторической реконструкции. Я тогда получил высшее образование, по профессии агроэкологом работать не хотел. Подруга порекомендовала попробовать. Она просто посоветовала: «Посмотри, как, может, зайдет». Я сам в реконструкции боев не участвовал, а шил сумки, обувь, ремни под исторические.

— Что шьешь сейчас?

— В основном это всякие кошельки стандартные, мужские портмоне. Женские пока только начинаю делать. Делаю обложки для документов, ремни начинаю сейчас изготавливать. Есть любители БДСМ-тематики, делаю для них портупеи, ошейники, наручники.

— Это дорого?

— Нет, у меня всё довольно бюджетно сейчас. Стандартная обложка для документов — 1200–1300 рублей, кошельки — 2–3 тысячи.

— Много у тебя заказчиков?

— Не очень. Где-то шесть-семь в месяц приходят стабильно.

— Далеко за пределы Ярославля уезжали твои изделия? Кто чаще заказывает?

— В основном Ярославль, благодаря интернету было несколько заказов в другие города — самое дальнее, по-моему, в Севастополь у меня уехала обложка.

— Как считаешь, нужен людям хендмейд, когда можно выйти и купить всё необходимое в магазине или заказать изделие серийного производства?

— Любители хендмейда есть. Их маловато, но они есть. Обычно такие люди любят именно работу конкретного человека, не китайской машинкой прошитое в подвале, а всё-таки ручное. Просто в таком изделии есть рука человека, чувствуется, что он себя вложил, и это приятнее людям.

— Какие самые интересные заказы, что тебе больше нравится изготавливать?

— Наверно, ошейники и портупеи.

— Как тебя находят заказчики?

— Через инстаграм и сарафанное радио: одному понравилось, он знакомым рассказал.

— Долго шить кошелек?

— Мужской кошелек — 2 дня. Обложка — часа 3–4. Женская модель кошелька — дня 3.

— У тебя все изделия коричневые, черные. Если закажут что-то из кожи какого-нибудь необычного цвета или оттенка, пойдешь навстречу? Или ты хочешь развивать авторский стиль?

— Больше свой стиль. Докупать для клиентов кожу я не могу, так как заказчиков мало, она у меня просто не окупится. Какая-нибудь красная или розовая кожа может годами лежать.

— Ты с юмором ведешь свой инстаграм, выкладываешь фото, шутишь над инвалидностью. Что с тобой случилось?

— В 8 лет попал под трактор. С тех пор так и живу. Главное — смириться, потому что уже ничего не исправить. Бывают, конечно, периоды хандры: почему я, почему со мной. Надо жить дальше.

— Что помогает?

— Юмор.

— Есть шутки, фразы, которые могут обидеть тебя?

— Ни одной. Чем жестче фраза, тем смешнее. С друзьями ездил на одно мероприятие. Как только в машину сел, там до самого города было: «Ваня, как нога? Не затекла?», «Ваня, не стой ноги сегодня встал?»

— Как, по-твоему, окружающие должны относиться к человеку с ограниченными возможностями? Быть более внимательными?

— Никак не должны относиться. Так же, как и к остальным. Мое мнение: человек с ограниченными возможностями — такой же человек. Он идет по своим делам. Не надо обращать внимания, бежать к нему, пытаться что-то предложить, помощь какую-то. В большинстве случаев они не хотят много внимания к себе.

— Ты получаешь пенсию. Можно на нее прожить?

— Нет, вообще никак. Я получаю чуть меньше 10 тысяч.

— В будущем ты планируешь развиваться в кожевничестве или хочешь попробовать еще что?

— Скорее, только в коже. Сейчас работаю дома. У меня мечта — когда-то свою собственную мастерскую открыть. Небольшую. И уже всю работу в нее перенести.

— Есть какое-то изделие, которое мечтаешь сшить?

— Рюкзак когда-нибудь себе сшить хочу. Я как раз сейчас себе шью мессенджер — сумка через плечо, но это так. Я хочу прямо какой-нибудь рюкзак большой.

— Сейчас модно заботиться об окружающей среде, животных, многие известные бренды отказались от натуральной кожи в пользу экокожи — кожзама. Как ты к этому относишься? Есть вероятность, что ты начнешь шить из заменителя?

— Я шью из кожи крупного рогатого скота. Коров всегда будут убивать. Кожа — это всё же вторичный продукт. Первый — мясо, и кожа не пропадает, используется дальше. Я лично не работаю с кожзамом.

— И не будешь?

— Нет. Я вот нашел для себя, что в основном у меня коричневые и черные цвета — более-менее натуральные и естественные. Когда-нибудь я хочу попробовать кожу ската. Кожу осетра видел, она безумно красивая, но она очень дорогая.

— Что еще хочешь попробовать?

— Хочу еще перейти на что-то в стиле Техаса, табачные оттенки — они безумно красивые. Но мне это нравится, а большинству людей, к сожалению, нравится моноцвета. Так что не знаю, насколько это будет пользоваться спросом.

Что еще почитать про мастеров хендмейд из Ярославля:

• дизайнер нижнего белья объяснила, почему женские трусики не могут стоить дешево;

• парализованный молодой художник рисует картины ртом;

• грузинский скульптор развивает фарфоровый бизнес в глубинке;

• бросила работу в офисе ради вышивки и брошей.