Мария Пирогова, Иван Дубровский, актеры сериала «Молодежка»: «Во втором сезоне сериала появятся новые герои»

В рамках проекта «Растопим Лед» в Ярославль приехали актеры сериала «Молодежка» Мария Пирогова и Иван Дубровский. Ребята рассказали о съемках второго сезона, премьера которого состоится уже в ноябре. А также об особенностях актерской профессии, отличии бальных танцев от хоккея и личных планах на ближайшие 20 лет.

– Совсем скоро стартует второй сезон «Молодежки». Чего ждать поклонникам этого сериала?

Иван: В августе мы полностью закончили съемки на льду, которые проходили в подольском «Витязе». Причем для них было задействовано уникальное оборудование – например, 3D камера, которая бесшумно перемещалась над поверхностью льда по натянутым тросам. Сейчас снимаем на площадках. Получилось так, что в самую жару, все лето, мы были в холодильнике, а как только похолодало, мы снимаем лето на улице. Второй сезон так же, как и первый, будет состоять из 40 серий. В сериале появятся новые герои.

Мария: Второй сезон – более взрослый по проблемам, по характерам. Мальчишки подрастают, принимают взрослые решения. Таким образом, мы расширяем и аудиторию сериала – возможно, теперь его будет интересно смотреть не только подросткам, но его более старшему поколению.

– Иван, вы 12 лет занимались бальными танцами. Есть ли что-то общее у балета и хоккея? Например, железная дисциплина.

Иван: Ничего общего. Абсолютно. Хоккей – командная игра, где твоя воля и твоя дисциплина зависят от команды. Ты тянешься к товарищам по своей «пятерке», все располагает к тому, что нужно быть на уровне. А бальные танцы – это индивидуальное мастерство. Здесь ты либо хочешь чего-то достичь и сам идешь к этому, либо нет. Хотя, пожалуй, есть кое-что общее – это очень травматичные виды спорта. В балете, если неудачно подвернуться, тебе могут шпилькой проткнуть стопу. Или батман в лицо прилетает – тоже мало приятного. Про хоккей и говорить нечего. Правда, на съемках в самых жестких сценах за нас, конечно, играют дублеры, но калечиться тоже приходилось – и на тренировках и на съемках. К примеру, когда мы только учились кататься, один парень у нас на полной скорости въехал в бортик и сильно рассек себе нос. Оператору как-то шайба прилетела в голову. Хорошо, что он в шлеме был. Несколько раз плечи выбивали ребятам. Я сейчас во многих сценах играю сам, без дублера. Недавно был один трюк – перелетание через партнера. И я его так лихо сделал, даже лучше настоящего хоккеиста, поскольку есть акробатическая подготовка. А однажды мне на скорости сильно заехали локтем в шею, после этого я минут 40 говорить не мог, только хрипел. Слава богу, все обошлось.

– Маша, а вы по-прежнему играете в театре кукол?

Мария: Нет, к сожалению, из-за напряженного графика съемок мне пришлось уйти. Я просто физически не могла все успеть и, чтобы никого не подводить, я ушла. Но куклы – это мое хобби, которое я обожаю. Ваня тоже некоторое время работал в театре кукол.

– В чем прелесть кукольного театра в отличие от театра обычного или кино?

Мария: Многие незаслуженно считают кукольный театр чем-то несерьезным. И многие кукольники сами из-за этого комплексуют: ну да, я недоактер. Ни фига! Вот заходишь в музей в Образцовском театре, там висят куклы, висят неподвижно, но это страшное место. От каждой куклы прет такая энергетика! И есть ощущение, что они живые. Это потому, что когда актер играет, кукла является фильтром между ним и зрителями. Она очень много энергетики забирает в себя. Если на сцене ты видишь зрителя напрямую и все 100%, сыгранные тобой, уходят в зал, то кукла забирает 50% энергетики, поэтому выкладываться надо на 150%. Вот это мне и нравилось в кукольном театре. Мне нравится, что нужно себя так выплескивать, вот эта гигантская концентрация!

– А вы согласны, что вот эти сильные и яркие эмоции может рождать только человек трагической судьбы?

Маша: Нет. Актер должен уметь вводить себя в любое состояние. Счастье – это ведь тоже очень сильная эмоция, и актер должен постоянно пребывать в каком-то ярком состоянии. Он может быть несчастным или радостным, но он не должен быть ровным и спокойным. Иначе психика перестает быть подвижной. Должен быть постоянно какой-то дисбаланс. Это лично мое мнение. Хотя еще Михаил Чехов условно поделил актеров на «техников» и тех, кто движется от таланта. «Техники» никогда не провалят спектакль, но они никогда и не сделают его гениальным. А те, кто движется от своего состояния, они могут как и провалить спектакль, так и сыграть абсолютно гениально. Но у таких людей, мне кажется, есть большой шанс свихнуться, потому что психику постоянно шатает.

Ваня: Я думаю, наоборот – профессионализм заключается в том, чтобы уметь абстрагироваться от своей работы. В кадре порыдал, пострадал, потом оп! – и все хорошо. Это приходит с опытом, наверное. Нужно уметь моментально раскачивать свою психику, но в жизни актер должен быть очень спокойным человеком. Потому что иначе организм привыкает к постоянной психологической нагрузке и перестает воспринимать ее. Если мне в кадре нужно плакать, а я еще и по жизни много плачу – для меня это будет уже привычно. А эмоция каждый раз должна быть интересна, необычна, только тогда я смогу ее ярко сыграть.

– Есть ли для вас табу в профессии? То, чего вы себе никогда не позволите.

Иван: Для меня – это выпить перед съемками.

Мария: Ну, это естественно!

Иван: Ну знаешь, для многих это в порядке вещей. Я часто вижу такое на площадке, но себе такого никогда не позволю, несмотря ни на какие обстоятельства. Это вообще, я считаю, проблема нашей страны, но для меня алкоголь и работа несовместимы. В остальном очень сложно ставить себе какие-то табу, потому что каждый раз новая площадка, новые люди.

– Какими вы видите себя лет через 20?

Иван: У меня сейчас есть семейный бизнес – небольшой обувной магазин в Обнинске. Думаю, я буду развивать его, поскольку родители этим всегда занимались, и тут я не изобретал какую-то новую бизнес-модель. Но актерство я не брошу, мне это очень нравится чисто эстетически. И сколько бы актеры ни жаловались, как им тяжело живется, это очень интересная профессия. Просто среди актеров много нытиков, а, на самом деле, это дико привилегированное сословие. На съемках им всегда лучше всех: отдельный вагончик, тепло, их кормят, одевают. Есть возможность всегда пробовать что-то новое. Вот увлекся я хоккеем – пожалуйста, тренируйся, бесплатно дают форму, лед. Хочешь танцевать – есть масса проектов, профессиональные тренеры.

Маша: Моя мама, конечно, не простит мне, если я не рожу ребенка. Поскольку я единственная дочь, братьев и сестер нет, и я единственная наследница фамилии, которую нужно передать потомкам. Мой прадед – оперный певец Большого театра. Так что семья и дети у меня в планах по-любому должны быть. Я не знаю, чем будет заниматься мой муж, может быть, он будет вообще не из актерской среды. И я не знаю, как мне удастся совмещать детей и работу. Но бросать актерство я не собираюсь!