«Придется сменить работу»: экономист рассказал, когда ждать кризиса после ухода мировых компаний из России

После начала военной спецоперации на Украине 24 февраля 2022 года экономику в стране и в мире пошатнуло. Зарубежные компании продолжают уходить с российского рынка, цены на многие товары и услуги выросли. Но при этом кажется, что глобально наша жизнь не изменилась, и российская экономика справится без Renault, «Макдоналдс», IKEA, Tetra Pak и многих других. Чего ждать от экономики в ближайшем будущем? Поговорили об этом с доцентом кафедры экономики ЯрГУ имени Демидова Александром Прохоровым. Специалист рассказал, стоит ли ждать кризиса к началу осени и по кому сильнее всего ударят санкции.

— Нет какой-то черты, по достижении которой всё станет заметнее. У нас очень большая экономика, и поэтому процессы инерционные, затянутые. Что в этом контексте значит — ждать кризиса? Он уже идет. Мы живем в кризисе. Просто в новой грани его проявления, новой форме. С разными стратегиями приспособления. Он будет продолжаться, никуда не денется. Изоляция мирового рынка даром не проходит. До нового года я ничего принципиального не жду — помаленьку будет хуже: нехватка запчастей, остановка некоторых производств, отраслей помаленьку. Важно понимать, что всё это происходит не резко. А вот нефтяное эмбарго — когда Европа перестанет покупать нефть с декабря, — станет более важным барьером, и нужно будет смотреть, каким образом страна сможет к нему приспособиться. До этого момента я не жду ничего принципиального.

По словам специалиста, сильнее всего пострадают отрасли, которые зависят от импортных поставок. Из-за проблем с логистикой и санкций производства в таких сферах могут остановиться. Примером тому стали автопром и авиация, которые в текущих условиях не получают нужных комплектующих.

— Это коснется тех сфер, которые в большей степени завязаны на мировой цепочке стоимости. То есть там, где мы что-то покупаем или продаем на длинной цепочке. Вот когда это исчезает, то рушится большое количество производств, подвязанных на этой цепочке. Как пример: автопром. До этого они получали импортные запчасти — у нас были автозаводы. Остановились — автопром встал, почти полностью стоит. У авиации та же история. Это два самых ярких примера. В других сферах это будет проявляться не так ярко, но затруднения из-за высокого курса рубля скажутся: нашим металлургам, например, стало невыгодно продавать сталь, черный металл себе в убыток. Постепенно наибольший ущерб получат отрасли, в наибольшей степени зависимые от поставок импортных комплектующих и от экспорта наших товаров туда, где сейчас его не покупают.

Многие переживают из-за ухода зарубежных компаний с российского рынка. В начале весны бренды массово объявляли об остановке или прекращении работы на территории РФ. У людей складывалось мнение о том, что в магазинах начнется дефицит продуктов и других товаров. Александр Прохоров уверен — это не так. Потребительский рынок в условиях санкций страдает гораздо меньше, чем промышленность.

— Простые люди пострадают в меньшей степени, чем промышленность и сложные отрасли. Потому что потребительский импорт отрезать достаточно сложно. Во-первых, в силу того, что мы не самая богатая нация. Европейские, американские, японские товары не основа нашего потребления. Мы живем на китайских товарах. Пусть по европейским стандартам, но производство чаще азиатское или турецкое. Импортный товар из Канады, Америки или Германии очень дорог. Соответственно, по людям это ударит меньше. А вот промышленность потребляет оборудование и запчасти не столько китайские, сколько немецкие, французские и прочие. Это будет большей проблемой. А заменить бренды не проблема. Те, кто пользовался итальянскими, пусть они были пошиты и не в Италии, скорее всего, будут выбирать что-то попроще. Всё равно это не такая большая беда в сравнении с тем, что останавливаются машиностроительные предприятия, сложные производства. Нам-то челноки и посредники завезут то, что будет нужно. Я не думаю, что те, кто вводил санкции, будут жестоко преследовать заводы по производству сумок или какой-то тушенки. Всё это не так серьезно.

После событий весной, когда доллар и евро достигли небывалых высот по отношению к рублю, ярославцы бросились скупать валюту. В последние месяцы в стране создан фактически искусственный курс, в связи с чем стоимость доллара варьируется на отметке 53–63 рубля, а люди размышляют, будет ли выгодно продолжать скупать валюту или стоит повременить. На этот вопрос Александр Прохоров ответа не дал, уточнив, что предсказать курс зарубежных валют на долгосрочный период почти нереально.

— Честный ответ будет — никто не знает. Что такое валютный рынок? Это соотношение поступающей в страну валюты и уходящей. Мы не знаем ни динамику поступления, ни какие будут цены на нефть и газ — наши основные товары. Мы не знаем объемов, в которых Россия сможет продавать нефть и газ, особенно после декабря. А с марта следующего года Европа готовится перестать покупать нефтепродукты, это тоже серьезная статья. Мы не знаем, наладят ли логистику, чтобы поставлять нефть куда-нибудь в Азию. Слишком много вопросов. Если бы кто-то знал ответы на них, он бы уже делал на этом деньги и покупал валюту по фьючерсу. Валютный рынок в принципе не предсказуем. На этом всё и держится, иначе было бы неинтересно.

— На мой взгляд, нынешний курс занижен, а валюта заперта в стране и не может выйти, импорта мало. По мере того как наши коммерсанты, а может, даже челноки, буду пробивать посредническими схемами доступ на мировой рынок, им потребуется валюта. Рано или поздно они ее найдут. Поэтому я думаю, что уравновешенный курс будет похож на тот, что был до начала боевых действий на Украине.

И если изменения сильно не затронут потребительский рынок, останется проблема цен на товары. Александр Прохоров считает — главное, чтобы была работа. Если производства встанут, многим придется сменить профессию.

— Проблема-то в чем — на что будут покупать. Нужно, чтобы была работа. Не знаю, как долго компании будут держать ненужный персонал. Раз производства уменьшают объемы, останавливаются, соответственно, будут и проблемы с рабочими местами. Какое-то время под давлением прокуратуры бизнесмены будут держать людей на тарифе, небольшой зарплате. Но они будут заниматься не своей основной деятельностью, а заборы красить, офисы мыть на территории предприятия. Но рано или поздно деньги на это кончатся. Будет происходить структурная трансформация — те, кто сидел в офисе, пойдут в ремонтные службы. Ремонтировать импортную технику старую, ставить запчасти. Кто-то подастся в челноки, хотя, надеюсь, мы обойдемся без них. Все-таки бизнес сейчас более сильный, и можно избежать варианта таскания в мешках.

По прогнозам экономиста, одними из тех, кого ждут сокращения, будут бюджетники.

— Бюджетная сфера перегружена. Для бюджетников просто нет работы. Они занимаются отчетами в большинстве своем. Преподавательский корпус в той же ситуации. В разы можно сокращать бюджетную сферу. У нас в стране бюджетников больше, чем всех остальных отраслей вместе взятых. Сотрудников в промышленности и сельском хозяйстве вместе взятых меньше, чем бюджетников. А если еще добавить всех чиновников, то это вообще засада. Конечно, неизбежны бюджетные реформы. Сокращение мест в бюджетных отраслях назрело, оно необходимо. Но это будет не в этом году, власти до последнего будут оттягивать эту непопулярную меру. Этого можно не ждать в этом году и даже в следующем. Бюджетники — это базовый электорат, их стараются не обижать, — считает Александр Прохоров.