«Хотела уснуть и не проснуться». Экс-депутат поджег в Ярославле ресторан — как живет пострадавшая

Около полуночи 30 октября 2023 года в дежурную службу МЧС поступило сообщение: горит ресторан «Сквер 20/10» на Первомайском бульваре в Ярославле. Пламя охватило летнюю веранду заведения в считаные секунды. Огонь перекинулся на посетительницу, она бросилась на улицу, сбрасывала с себя горящую одежду. Зеваки публиковали видеоролики в социальных сетях.

Этот пожар не был случайностью. По версии следствия, его устроил экс-депутат муниципалитета Ярославля Дмитрий Соколов. Вот уже год он ждет своей участи в СИЗО, а пострадавшая в огне девушка учится жить по-новому.

В тот вечер к 37-летней Анне приехала лучшая подруга. Отдохнуть решили в «Сквере 20/10» — модном заведении в центре города прямо за Волковским театром, в котором в свое время отдыхали актер Михаил Ефремов и шоумен Сергей Светлаков.

— Мы решили посидеть, покушать роллы. Так как на тот момент роллы у них вроде бы были вкусные, по рекомендации мы решили прийти именно туда, — рассказала Анна в беседе с 76.RU.

Пока Анна с подругой беседовали за ужином, Дмитрий Соколов ехал на такси из дома в Гаврилов-Ямском районе в Ярославль. Следователям он позже расскажет, что в ту ночь был смертельно пьян. События помнит кусками. Адвокат Дмитрия Александр Толянин случившееся объяснил чем-то вроде личной неприязни.

В то время «Сквером 20/10» управлял бизнесмен Леонид Климовицкий. По словам правозащитника, между ним и Дмитрием был конфликт из-за недвижимости.

— Вероятно, у него что-то переклинило в голове. Мол, подожгу ресторан, намекну, что это, как и стройка, которую затеяли [владельцы ресторана], причиняет ущерб. В какой-то степени это можно назвать личной неприязнью, — пояснял адвокат.

В начале двенадцатого Дмитрий уже стоял на Первомайском бульваре. В его руках были бутылки с горючей жидкостью.

В этот момент Анна и ее спутница уже собирались уходить. Они были последними гостями ресторана. Силуэт Дмитрия подруги увидели в окне, вставая с дивана. Следом заметили в его руках что-то, «похожее на коктейль Молотова». Первая бутылка, брошенная экс-депутатом, ударила в окно, но не разбила стекло. Вторая попала в спину убегающей Анне.

Ошарашенная гостья «Сквера 20/10» бросилась в снег. Тело Анны горело вместе с одеждой. Она решила не дожидаться скорой: попросила подругу отвезти ее к врачам.

— Потому что я стояла на улице голая. Мне даже зайти было некуда. Я же всё скинула, пока бежала, и прыгнула в снег и сама себя тушила в снегу. А потом уже, когда я встала, подруга помогала мне с ногой, которая сильно пострадала, — рассказала Анна.

По словам пострадавшей, врачи диагностировали ожоги третьей степени, были повреждены обе кисти рук, ягодицы, полностью задняя поверхность бедра и поясница. Анну положили в больницу имени Соловьева.

Очевидцы рассказывали, что пламя объяло веранду за несколько минут. Но спасателям быстро удалось сбить огонь.

На утро 31 октября правоохранители начали выяснять, как начался пожар. Одно было понятно сразу: ресторан подожгли. В полиции возбудили уголовное дело «об умышленном уничтожении или повреждении имущества, совершенном путем поджога». Но уже через пару часов ярославская прокуратура потребовала передать его в Следственный комитет и переквалифицировать на статью о покушении на убийство двух и более лиц общеопасным способом.

Оставалось только понять, кто устроил поджог. Спустя сутки стало известно: задержан экс-депутат муниципалитета Ярославля Дмитрий Соколов. Его адвокат настаивал на домашнем аресте, утверждал, что Дмитрий вовсе не собирался никого убивать. Однако суд отправил Соколова под стражу. Дома его осталась ждать жена с трехмесячными сыновьями-двойняшками.

Пока следователи собрали улики, пострадавшая Анна восстанавливалась в больнице. С ней практически сразу связались мама и жена бывшего депутата. Они помогают ей до сих пор.

— Как бы это странно ни звучало, но я благодарна его маме, супруге, — поделилась Анна. — Потому что они всегда со мной на связи и меня. Я сейчас буду плакать…

Она глубоко вдохнула.

За спиной Анны остались мрачные дни. Первое время ей приходилось терпеть жуткую боль. Помимо этого, в голове постоянно прокручивались события страшной ночи. Анна переживала: а вдруг история повторится?

— У меня до сих пор есть страх: если я нахожусь в помещении, я обязательно должна видеть, где выход. Сейчас всё уже не так явно. Но когда я лежала в больнице, у меня была специализированная кровать, и я лежала спиной к окну. Я очень некомфортно себя чувствовала, но понимала, что мне надо с собой справляться. Что ничего больше не произойдет, — призналась Анна.

После выхода из больницы пострадавшая отправилась к психологу. Работа со специалистом помогла пережить события ночи 30 октября.

Специалистов, помогающих ей в восстановлении, Анна ищет самостоятельно. Часто по тематическим группам и отзывам. Пострадавшая поделилась, что не каждый врач знает, как реабилитировать пациентов после ожогов.

— Люди, которые когда-то, не дай бог, обгорали или проходили такой же путь, знают, что там сложность с рубцеванием. У меня же была пересадка кожи, и по краям появились заметные рубцы. Я, кстати, сейчас иду на специальные уколы, которые помогают мне в размягчении. Поэтому с рубцами работать очень сложно и очень долго. Наверное, это самый важный момент. Тот, кто проходил через это, знает, что это долгий путь, — рассказала Анна.

Анна признается: без финансовой помощи, которую оказывает семья Дмитрия Соколова, она бы не справилась. Реабилитация обходится в огромные суммы.

— Необходимо посещать два раза в год санаторий в Сочи. С проживанием в течение месяца стоимость в районе 450 тысяч рублей. Плюс каждый месяц необходимо закупать кремы, на них уходит в районе 100–120 тысяч рублей. Какие-то частично заказываются здесь, а другие, для размягчения рубцов, которые не дают им засыхать, заказываются через Турцию. Их мне посоветовал чудесный врач, — рассказала Анна.

Анна говорит: отголоски случившегося напоминают о себе каждый день. Места, где были ожоги, периодически зудят и болят. Если Анна долго сидит и держит ногу в согнутом положении, то при выпрямлении она чувствует дискомфорт из-за натяжения кожи.

Раньше Анна профессионально занималась танцами. После травмы возвращаться к любимому делу она начала только летом 2024 года, после длительного перерыва. Сейчас она преподает хореографию.

— Я в какой-то момент подумала, что не смогу вернуться. Но, наверное, мой оптимизм по жизни и окружение, которое меня очень сильно поддерживало, помогли мне найти в себе силы, и я постепенно возвращаюсь в качестве тренера. Я, конечно, уже не танцор. Но в качестве тренера вполне. Всё дозировано, потихоньку.

Анна говорит об испытаниях, которые ей пришлось и еще только предстоит пройти, беззлобно. На вопрос о том, удалось ли ей простить Дмитрия Соколова, она согласно кивает:

— Меня многие, наверное, не поймут. И многие скажут, что я сильно добрый человек или еще что-то. Но я считаю, что не мне судить этого человека. Я думаю, что он действительно был в пьяном состоянии и нас не видел. Это сугубо мое личное мнение. Я так считаю. Я даже когда села в машину, сказала подруге: «Слушай, мне кажется, он нас не видел». Но, как выяснилось, так как он был пьяный и совершенно в неадекватном состоянии, умышленно он этого делать не хотел. Честно: мне некогда было в тот момент злиться. Я не хочу об этом думать. Я уверена, что есть Всевышний, Боженька, который нас сам направляет.

А вот к руководству ресторана у Анны по сей день есть вопросы. Она не понимает, почему после звонка Дмитрия Соколова их с подругой и сотрудников ресторана не вывели из заведения. Да и вообще, почему оно работало.

—  Сейчас во время судебных мероприятий выявляются многие нюансы, которые несправедливы, на мой взгляд. Я понимаю, что здесь виновен Дмитрий. Но всплывали некоторые обстоятельства: Дмитрий звонил хозяину и предупреждал, что будет поджог. Хозяин заведения ничего не предпринял, от слова совсем. Он мог бы нас обезопасить, сказать, чтобы люди покинули помещение, но, к сожалению, этого не сделал. Тем самым параллельно и второстепенно в этой истории тоже участвовал. Они [представители «Сквера»] не считают, что в чем-то виноваты, — рассказала Анна. — Они говорили, что меня якобы тушили сотрудники безопасности. Это ложная информация, этого не было. Меня тушила моя подруга. И моя же подруга по моей просьбе отвозила меня в больницу.

Сам бизнесмен Леонид Климовицкий после пожара называл слова о предупреждении бредом.

Дмитрий Соколов, помимо того, что в прошлом был депутатом, до пожара работал в муниципальной компании. Он был директором городского предприятия «Ярмарки Дзержинского района». Спустя сутки после пожара в мэрии сообщили: Дмитрия Соколова лишат должности.

С октября 2023 года он находится в СИЗО. Недавно ему вновь продлили меру пресечения: под арестом Соколов пробудет до 30 декабря 2024 года. По информации источника 76.RU, дело о поджоге планируют передавать в суд.

Дмитрия арестовали, когда его новорожденным сыновьям было всего три месяца. Первый год жизни они провели без папы.

Встает вопрос, удастся ли стороне защиты доказать невиновность Дмитрия по статье о покушении на убийство двух или более лиц, совершенном общеопасным способом. В том случае, если его будут судить лишь за уничтожение имущества, ему грозит до пяти лет лишения свободы. Если обвинитель будет настаивать на его виновности по двум статьям, этот срок может растянуться до 15 лет.

На месте сгоревшей веранды сейчас практически ничего нет. Территория огорожена, заведение закрыто, а немногословные рабочие отказались говорить, что они делают на участке.