В последние дни в прессе активно муссируется история с живодерками из Хабаровска. В Интернете десятки тысяч людей ставят специальные хэштеги (например, #живодерок_хабаровска_втюрьму) и подписывают петиции, цель которых – жестче наказать девушек, убивавших животных и выставлявших это напоказ. К этой акции присоединились и многие медийные личности, такие как Елена Летучая, Ксения Бородина, Михаил Ярмольник, Катя Клэп и другие.
Мне это кажется слегка необычным, и вот почему.
Да, конечно, убивать животных – это очень плохо, и за подобные вещи человек заслуживает как минимум принудительного лечения в психбольнице и еще дополнительного (в том числе уголовного) наказания. Так что с этой точки зрения все логично.
Но один момент меня удивляет.
Эти же тысячи и тысячи людей, жаждущих возмездия над аморальными девушками из Хабаровска, ежедневно с легкой душой пролистывают в ленте новостей десятки сообщений об убийствах, боевых действиях, видят на улицах своего города бомжей, нуждающихся людей. Ежедневно в соцсетях мы видим несколько сообщений о помощи для больных детей, но каков процент откликнувшихся на это? Разве каждому из них удается собрать средства на лечение? И ведь ни одной петиции, ни одного митинга, ни одного поста в своих «Инстаграмах», который обращался к обществу хотя бы с призывом частично решить эти проблемы. Почему животных жалко и на их защиту встает общественность, а вот на жизнь простых людей получается почти наплевать.
Интересно, а как защитники животных относятся к корейцам? Перестанут ли они покупать корейскую технику после того, как вспомнят о том, что те едят собак сотнями тонн в день, и в принципе никто их за это не критикует. Или есть собаки, которых можно есть, а есть те, которых нельзя? Где эта грань ? На границе Кореи и Китая с Россией?
Мы можем хладнокровно проходить мимо людей, которым нужна помощь, и в то же время жаждем помочь животным из приютов. Пиарим тему с живодерами и не обращаем внимания на серийного убийцу с соседнего региона, который отправил на тот свет не одного невинного человека.
Что-то здесь не так, не правда ли?