«Военных три года не причащают»: как бывший десантник стал священником. История ярославского батюшки

Отца Сергия еще в августе на Дне ВДВ заприметила наш фотограф Алёна Косточкина, которая снимала праздник. На аэродроме в Карачихе, где прыгали вэдэвэшники, колоритный мужчина в тельняшке неожиданно вынул из-под нее крест, взял емкость со святой водой и начал окроплять ею собравшихся. Оказалось, что он — настоящий священник, служит в храме Серафима Саровского в Семибратово. Сразу возник вопрос, как бывший военный стал батюшкой? Об этом мы расспросили самого отца Сергия, съездив к нему в гости.

Батюшка встретил нас у церкви. Ее построили в 1994 году. Отец Сергий Овчинников здесь начал служить практически с ее открытия. Храм с виду необычный — чем-то напоминает китайскую пагоду. Всё это из-за помещений, в которых раньше находился областной экспериментальный православный детский дом. Вместе с храмом они были единым комплексом. Но сейчас детский дом уже не функционирует.

О необычном сочетании в одном человеке бывшего воина и нынешнего священника отец Сергий говорит просто.

— Мы, как и военные, тоже служим. Только у нас за службу не звездочки на погоны дают, а награды — набедренник, палицу, скуфью и другие. Когда священник приходит служить в церковь, этого у него ничего нет. Дается потом за определенные заслуги.

Еще одно напоминание о связи отца Сергия с армией находится недалеко от храма, рядом с местной библиотекой. Это памятник ветеранам боевых действий. Установили его благодаря отцу Сергию и его соратникам два года назад.

После небольшой экскурсии по храму и к памятнику отец Сергий приглашает нас в гости домой. Пока идем, многие жители села здороваются с батюшкой. Даже детишки, бегущие из школы домой, его окликают.

— Привет! — весело отвечает мальчишкам отец Сергий. А потом нам объясняет: — Меня спрашивают, почему я детям «привет» говорю, а не «здравствуйте». Я считаю, пока они маленькие, пусть чувствуют родную душу. Вырастут, будут «здравствуйте» говорить.

И, посмеиваясь, добавляет:

— А вообще меня в нашем поселке не уважают…

— Почему? — удивляемся мы.

— Меня просто любят, — ответил отец Сергий и расплылся в улыбке.

Живет батюшка в обычной пятиэтажке. На последнем этаже.

— Ближе к Богу, — объясняет он.

О том, что квартира принадлежит священнику, напоминают, пожалуй, только иконы, православный календарь на стене и такие же магнитики на холодильнике.

Семья у отца Сергия большая — жена Елена и трое детей. Супруга батюшки — экскурсовод в Музее Баклуши. Старшему сыну 31 год — он сам уже женат, сейчас мобилизован на спецоперацию. 24-летняя дочь работает аниматором в одном из домов отдыха Тверской области. Младшему сыну 11 лет — он учится в школе.

— Я женился сразу после армии. Мне тогда 21 год был, — рассказывает отец Сергий. — Духовенство ведь есть черное и белое. Черное духовенство — это монахи, они не имеют жен и детей. А я — белое духовенство. Представители белого духовенства могут жениться, живут в миру. Мне не быть патриархом, владыкой и так далее. Но я не рвусь. Мне и здесь хорошо.

Семибратово стало настоящим домом для отца Сергия, хотя родом он из Хабаровского края. Еще в детстве с родителями переехал в Ярославскую область. После школы он отучился на тракториста-машиниста. Параллельно работал в совхозе на тракторе. После училища ушел на два года в армию — служил в десантуре. Призывников тогда отправляли в Закавказье — там шла война.

— Даже не знаю, где я был. Возили нас по ночам, по каким-то сопкам. Боевых действий особо у нас не было. Но ситуации всякие случались, — рассказал отец Сергий.

По его словам, именно эти ситуации во многом и стали толчком для его сближения с Богом.

— Бывало, я думал: если пройдет ночь нормально, пуля не прилетит, свечку поставлю. А потом, когда вернулся из армии, задумался, сколько же я свечей должен поставить?!

После армии отец Сергий сначала работал на заводе, потом стал воспитателем в детском доме. Параллельно ходил в храм.

— Посещал службы, ставил свечи. И меня настоятель Олег Черепанин, который служил здесь в еще недостроенном храме, начал к себе прибивать, — вспоминает отец Сергий. — Говорил, почитай то, почитай это. А потом принес пачку документов для рукополагания меня в священники. Говорит — подписывай, я вижу в тебе будущего священника, наставника. Я опешил. Мне казалось, что я не подхожу на эту роль. Большинство священнослужителей серьезные, а я импульсивный. Он успокоил, мол, не думай, что тебя сразу рукоположат, еще будут разбираться — может, ты окажешься не годен. Я подписал. А через 2–3 дня меня уже вызвали рукополагать. Это было в 1996 году. Мне на тот момент исполнилось 28 лет.

Чтобы стать полноценным священником, отец Сергий, уже будучи взрослым человеком, отучился в духовном училище и семинарии. Говорит, что о принятом тогда решении не жалеет. Мыслей оставить служение и заняться чем-то другим не было.

— У меня ведь не работа, а служба. Ее нельзя бросить. Есть, конечно, условия, при которых можно разорвать этот контракт, но для души это большой урон. Я вообще не думаю об этом — служишь и служишь. Тем более есть много людей, которые нуждаются в твоей помощи. Даже просто в добром слове. Все проблемы нельзя решить. Но что-то можно. Например, ко мне обратилась беременная женщина, у которой муж ушел. Я собираюсь поговорить с ним. Надеюсь, помогу.

— Как жена отнеслась к вашему решению? — спрашиваем у отца Сергия.

— Она не очень понимала, как ей жить в статусе матушки. Сходила к отцу Олегу. Он ей говорит: для тебя ничего не изменится. Так и будете жить. Но в итоге, когда меня рукоположили, начали говорить, чтобы, например, в брюках не ходила. Она к чему-то прислушивалась, к чему-то нет. Брюки она и сама не любит. У нее родители очень правильные — привили ей традиционные ценности.

Боевое прошлое не прошло бесследно. Отец Сергий несколько раз рвался священником в места боевых действий — в Югославию, Сирию.

— Когда началась война в Югославии, нужны были хорошие механики. Меня пришли уговаривать. Но супруга легла поперек двери — переступишь меня, иди. В Сирию пытался поехать. Дошел до президента — написал ему письмо, с генералами беседовал. Они одно и то же отвечали: мы не знаем, как вас оформить, — рассказал батюшка.

По СВО отец Сергий отдал решение о своей отправке начальству:

— Я к владыке подошел, сказал: «Владыка, как скажете. Скажете идти — пойду, скажете не идти — не пойду». Владыка сказал, что взял меня на заметку. Вообще священников сейчас собирают для поддержания духа солдат. Работы там реально много. Минуты свободной не будет. В госпитале нужен, гумпомощь разгружать — нужен, каждое утро отслужить, благословить. Я тут давал благословение бойцам в Ростове час, наверное. Они проходили строем. Так там небольшая часть.

Самим батюшкам участвовать в боях строго запрещено.

— Если убил человека (даже если это в мирной жизни произошло, например, в ДТП) сан снимается, — объяснил отец Сергий.

Также он рассказал, что после армии военных на три года лишают причастия.

— Как же вам удалось стать священником? — интересуемся у отца Сергия.

— Во-первых, у меня после службы в армии уже семь лет прошло. Во-вторых, я крестился уже после армии вместе с сыном. До этого некрещеный был. А во время крещения все грехи смываются.

Сейчас отец Сергий каждый день молится за сына, который был мобилизован на СВО.

— Молимся. И не только за него. У меня целый список. И всем, кто переживает за своих родных, ушедших на спецоперацию, я бы посоветовал приходить в церковь. Есть много молитв — Иоанну Воину и другим святым. Дома не у всех они есть. А там можно взять, подойти к иконам. Еще лучше на службу ходить. На каждой службе во всех церквях сейчас есть молитва о служащих. Почему в храме молитва будет глубже? Представьте, что вы плывете на корабле, где есть матросы, капитан, рулевые. Или за этим кораблем, на лодке с веслами. Что легче? Очевидно. Вот храм — этот тот самый корабль. Поэтому храмы часто и строили в виде ковчега — корабля. Вы на службу пришли — за вас молитвы читают и так далее. Вы можете просто стоять, при этом вы уже участник этой молитвы.

Дальше разговор у нас пошел о вере и о прихожанах, а также о грехах, которые чаще всего сейчас отмаливают ярославцы.

— А вы бы хотели, чтобы ваши дети пошли по вашим стопам? — спрашиваем у отца Сергия.

— Вряд ли. Со стороны кажется, что это достаточно легкая профессия. На самом деле нет. Вы бы выдержали 4000 отпеваний? Морально это непросто.

Кроме того, у священников, как и у представителей многих других профессий, есть свои профессиональные страхи.

— Что может батюшка сделать не так? — интересуемся у отца Сергия.

— Самый большой страх — это уронить чашу с причастием. Оно настолько свято, что когда капля падает на одежду, ее сжигают. А если чаша падает, то лишают сана.

— А верующих людей сейчас больше становится или меньше, чем раньше?

— Самый большой наплыв в церквях был в 90-е годы. Тогда все пошли креститься, скупали иконы. Я в день по 20–30 человек крестил, венчал по нескольку пар. Потом на спад пошло. Такое ощущение, что люди перенасытились этим. И остались только те, кто действительно верит. Среди них есть и молодые, и пожилые. Венчаться меньше стали. Видимо из-за того, что развенчаться потом — проблема. Но я обычно молодым говорю:

— Когда молодые только начинают жить, это как хорошее вино. Но в любом вине есть горечь — убери ее, останется только сладкая водичка. Интересно будет так жить? Жизнь должна быть насыщенной всем. Мы не познаем, что такое радость, если не познаем, что такое горе.

Спросили мы у батюшки и о том, в каких грехах сейчас чаще каются люди, есть ли отличие от того, что было лет 10–20 назад.

— Грехи те же самые. Мало чем отличаются. Но в основном каются в мелких грехах. О крупных многим, наверное, стыдно говорить. Хотя бывает, что на мелкие, наоборот, не обращают внимания. Не считают их за грехи. Мол, осуждаю, так все же осуждают. Я говорю, так ты не смотри на других. Представьте, что плывет лодка, а в нее с берега камни кидают — большие и маленькие. Большие камни выкидывают, а на маленькие внимания не обращают, но в итоге их может столько скопиться, что они лодку-то и потопят. На самом деле, отпустить можно любой грех. Главное — покаяние, — ответил он.

— Когда у людей спрашиваешь, что такое в их представлении Бог, многие отвечают, что уж точно не дедушка с бородой. И называют свою версию. Что такое Бог, по-вашему?

— Ибо созданы мы по образу и подобию его. Есть изображение Святой Троицы. Это старец, голубь и Иисус Христос. Эта единая троица и есть Бог. Но в православии не принято писать Бога. Когда крестили Иисуса Христа, был глас с неба: «Сын мой возлюбленный». И голубь спустился с небес. Глас — это и был Бог, Христос — это вторая ипостась Бога. Голубь — это Дух Святой — третья ипостась Божья. То есть Бог один, но он триипостасный. Мы тоже триипостасные — у нас есть тело, есть душа и есть дух (говорят «духу не хватило»). Дух соединяет тело с душой.