В Ярославле жилой дом разваливается от прикосновения. И чиновники не хотят его трогать

Дом № 4 по улице Майорова в Ярославле трещит по швам. Деревянные перекрытия сгнили, по дому поползли трещины, фундамент разваливается. Cмрад от здания — ещё на улице.

— С каждым годом дом становится хуже, но в последние две-три недели творится просто ужас какой-то, — говорит жительница дома Елена Чижевская и лёгким движением руки вытаскивает из фундамента кусок крошащегося кирпича. — Ночью, когда тихо, слышно, как периодически что-то там хрустит и отваливается.

Внутри дома тоже повсюду трещины. Да такие, что палец можно засунуть. Гнилые деревянные полы проваливаются, под ними — растекшиеся по подвалу фекалии. В перекрытиях дыры, прогрызенные крысами. Повсюду влажность. В одном подъезде уже несколько лет нет газа — там после очередного обвала была повреждена газовая труба. Людям приходится пользоваться электроплитками. Проводка старая, повсюду висят провода.

— У нас окна открыты, сквозняком проветривается, — говорит Елена. — Если я сейчас закрою окно в комнате, вы через 20 минут сбежите отсюда.

Власти про проблемы этого дома знают. Но не спешат принимать меры — не под ту категорию попадает жильё..

— Непригодной для проживания признана только комната № 6 в квартире № 2, а остальные помещения в доме пригодны для проживания, — заявила руководитель ликвидационной комиссии департамента организации строительства и жилищной политики мэрии Ярославля Ольга Шигина. — Непригодное жильё не расселяется (в отличие от аварийного. — Прим. ред.).

Эту комнату ещё в начале 90-х признали нежилой. Семью военных, которая в ней жила, переселили в квартиру. А в 1995 году эта комната снова по документам почему-то стала пригодной для жилья, и сюда заселили Елену с детьми.

Сейчас у семьи Чижевских в доме две комнаты. Она из них — та самая, которая признана непригодной для жилья. Кроме Елены здесь живут трое её детей и пожилой отец.

— Чтобы сделать ремонт, мы почти год прожили в съёмной комнате, я работала на двух работах — продавцом в магазинах, — рассказывает женщина. — Но это только косметика. За пластиком — те же гнилые перегородки и фекалии. Дети постоянно болеют, с бронхитом через месяц в поликлинику ходим.

В очередях на получение жилья Елена стоит уже много лет. Но очередь до неё так ни разу и не дошла.

— Сначала меня сняли из очереди, когда у меня от гриппа умерла дочь и я сразу стала немногодетной, второй раз — когда сыну 18 лет исполнилось, — перечисляет Елена Чижевская. — А сейчас я даже и не знаю, за что опять выгнали. Говорят, что произошла какая-то ошибка. Судиться я больше не могу — денег нет.

Много денег ушло на операцию сына. Год назад с 10-летним Богданом произошла беда — его около дома сбила машина. За ДТП до сих пор никого не наказали.

— С работы пришлось уйти — нужно было находиться рядом с Богданом, долгое время он лечился в Москве, — говорит мама мальчика. — У отца пенсию арестовали судебные приставы. Он где-то карточку банковскую потерял и мошенники умудрились долг на его счету сделать. Меня тоже приставы трясут постоянно — раньше никогда такого не было, а теперь у меня большой долг и пени за услуги ЖКХ. Я, конечно, стараюсь, гашу долг. Но сразу не могу.

Сейчас Елена Чижевская должна за услуги ЖКХ около 80 тысяч рублей. Одновременно тащить семью, делать ремонт и оплачивать все счета она не может.

— Это кошмар, — подбежала соседка. — За ремонт и содержание жилья по 250–300 рублей с комнаты платим каждый месяц. А какой тут ремонт, какое содержание? Вон Леночка откуда-то линолеум притащила, в общий коридор постелила. А ЖЭК сюда и не приходит, только деньги собирают.

46-летняя Елена не отчаивается и верит, что справится со всеми бедами, которые с ней происходят. Говорит, что от помощи не откажется, если кто-нибудь поможет, например, с зимней обувью больному сыну. Ну а пока женщина решает проблемы своей семьи и занимается лечением Богдана, во дворе поставили забор, из-за которого стало не пройти к помойкам, и люди стали складывать мусор у неё под окнами.