Истязания сирот: почему «матушка» из Мосейцево отделалась штрафом

Да и тот ей простили. В суде озвучили первый приговор по делу об издевательствах над маленькими детьми в религиозном приюте. Подробности читайте в материале.

Эта история потрясла всю страну в ноябре 2014 года. Тогда в приюте скончалась 13-летняя воспитанница. На теле ребенка обнаружили 29 телесных повреждений, причиной смерти стала черепно-мозговая травма. Сейчас трое фигурантов дела находятся на скамье подсудимых. Что они сказали в суде: фото и видео.

Тем временем приговор услышала еще одна приемная мать – Наталия Роговая, проживающая вместе с тремя детьми в религиозном приюте Мосейцево.

Роговая удочерила троих детей. С девочками она жила в приюте, заставляла их молиться. Если те отказывались, била их ремнем и скакалкой.

Более того – детей не показывали врачам. У них даже не было медкнижек!

– Следствием и судом установлено, что с мая 2012 года по ноябрь 2014 года подсудимая, находясь по месту жительства в селе Мосейцево Ростовского района Ярославской области, не исполняла обязанности по воспитанию своих дочерей 2002, 2011 и 2012 года рождения, пренебрежительно относилась к их основным потребностям, не организовывала детям необходимое лечение, жестоко обращалась с ними и избивала, – пояснила старший помощник руководителя СУ СКР по Ярославской области Кристина Гузовская.

При виде детей из приюта Мосейцево плакали даже полицейские. Малышки лет шести, отбросив все свои детские интересы, стояли по стойке смирно и слушались взрослых беспрекословно.

Суд приговорил Роговую к семи тысячам рублей штрафа. Однако и это наказание женщине простили – в связи с истечением срока давности подсудимую освободили от наказания.

По мосейцевскому делу проходят три бабушки «божий одуванчик»: подсудимую Гусманову обвинили в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть ребенка. По версии обвинения, она избила сироту до смерти. Прокуратура просит для нее 12 лет лишения свободы. Любимову и Семенову обвиняют в истязании. Гособвинение настаивает на пяти с половиной годах колонии.

Еще до смерти девочки приют привлек внимание правоохранительных органов. В 2011 году во все колокола об обстановке в Мосейцево забила начальник отдела по делам несовершеннолетний Светлана Морозова. Но ее не услышали в отделе опеки.

– Я приходила в приют с проверкой, – рассказывает Светлана Морозова. – Меня не хотели пускать, но на протяжении двух часов моя нога стояла в дверях. Взрослые дамы выражались вовсе не православно. Но у меня был зарегистрирован материал проверки, и я разговаривала с матушками о том, что пока не увижу всех детей, я отсюда никуда не уйду. Я не увидела в доме ни одной игрушки, ни одной книжки, кроме религиозной литературы. И это для девочек 11-12 лет! Я видела тетради, но в этих тетрадях они писали только молитвы. Учебники, которые стояли на полках – это учебники советских времен. Спальные места были, но они были некомфортные. С девочками мне не дали пообщаться, но я видела их. Они стояли в длинных рубашках, закрыты были даже кончики пальцев. Открыто было только лицо, а взгляд этих детей был опущен в пол. На тот момент я говорила о том, что дети не могут жить в таких условиях. После моей проверки матушки еще два года писали во все инстанции «о вооруженных людях, ворвавшихся к ним домой». Материал проверки мы направили в следственный комитет. Это было за несколько лет до смерти девочки в приюте.

Сразу после смерти ребенка «матушки» отказались отдавать остальных детей правоохранительным органам. Подозреваемые спрятали маленьких свидетелей в разные уголки Ярославской области. Чтобы найти и изъять из приемной семьи каждого ребенка, оперативники пробивали все адреса и караулили в засаде.

И маленькие девочки, волосы которых были выдраны в форме креста, заговорили.

– Нам всем следует помнить, что в закрытых семьях или «приютах» может быть все что угодно, – говорит директор лаборатории психологической безопасности Александр Галанов, представитель общественности, независимый наблюдатель в суде. – Неограниченная власть над ребенком развращает и сводит с ума.

Психолог опубликовал расшифровку аудиозаписи из суда. Цитируем лишь несколько фрагментов. Щадя чувства наших читателей, не самых жестоких.

«Мне и моей сестре Тане связывали руки за спину и говорили делать поклоны много раз. Когда она слегла, и мы перестали делать поклоны, привязывали нас к кровати, спали сидя».

«Тане вливали в рот кипяток за то, что она не ела горчицу. Раны от кипятка мазали горчицей, и мне тоже за спину полили кипяток».

«Когда Таня слегла, имеется в виду в пятницу вечером, приехала Раиса и связала ей руки, и они у нее опухли и покраснели, и когда она плакала, ей в рот засунули тряпку. Мама развязала ей руки, когда она умерла. Ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит».

Суду предстоит определить, правдивы ли эти показания.

– Информацию девочки косвенно подтверждает шрам от ожога кипятком по всему позвоночнику, о котором говорила на суде медицинская сестра, – рассказывает Александр Галанов.

Тем временем в редакцию обратился 20-летний Николай, который знаком с одной из воспитанниц приюта. Он познакомился с 15-летней девочкой в ярославской больнице, где она лежала на обследовании.

– Девочку положили в больницу уже после трагедии, когда детей забрали из приюта, – рассказывает Николай. – Она вела себя странно для своего возраста. Носила только закрытую одежду. Никогда не умывалась, видимо, в приюте ее не приучили. Ее тянуло поиграть в куколки, сама рассказывала, что игрушек в приюте не было. Рисовала только иконы и все время повторяла фразу: «Пусть мне тут будет плохо, зато там будет хорошо».

По словам Николая, из больницы девочку пытался забрать неизвестный мужчина, который представился ее дядей.

– Документы этого мужчины проверили, они оказались поддельные, – рассказывает Николай. – Разумеется, ребенка ему не отдали.

Сейчас в суде выступает защита подсудимых. Напомним, виновность героев материала может признать только суд.