Потерянный в обществе: ярославцы пожаловались на соседа-пенсионера, устроившего пожар

Высокий худощавый мужчина с седой бородой протягивает в ладони несколько монет на кассе сетевого супермаркета в Ярославле и просит хлеба. Ему отказывают: «Дедушка, у вас не хватит». Не понимая почему, мужчина создает очередь, чем обрекает себя на недовольные взгляды и цоканья со стороны других покупателей. Он медленно бредет в сторону с надеждой во взгляде: может быть, кто-то да сжалится и купит ему батон и пакет молока.

В этом дворе на Перекопе его знают многие. Вячеслав Емельянов не так давно поселился в квартире кирпичной пятиэтажки, но успел запомниться. По рассказам местных жителей, дедушке к семидесяти, в молодости он работал на заводе в Семибратове, а после поселился на Приволжской улице. Квартиру на втором этаже перекопского дома ему выделили как переселенцу из аварийного жилья. Правда, соседи оказались не слишком рады новому жильцу.

Да и родные медленно отдаляются от дедушки. В его бурной молодости было несколько браков. Однако сближаться с родными детьми не спешил. Теперь он сам нуждается в помощи хоть кого-то, но, как говорят, стакана воды для него подать некому.

Вячеслава Емельянова переселили из аварийного жилья в пятиэтажку на улице Закгейма прошлой осенью. Эту квартиру на втором этаже некогда занимала онкобольная женщина. Она была одинока, после ее смерти жилье стало выморочным — перешло в собственность города. Для таких квартир мэрия быстро находит применение: предлагает переселенцам, оформляя проживание по договору соцнайма. Дальше у новых жильцов есть возможность приватизировать жилплощадь.

Вячеславу передали квартиру со всем, что осталось от бывшей хозяйки: диваном, телевизором, кроватью, крохотной кухней со старой газовой плитой, парой сервантов и шкафов. Даже ковры на стене не тронули. Правда, новому жильцу до состояния жилья особо нет дела. Сам он едва может ответить на пару вопросов, речь его звучит почти бессвязно. В этом-то и есть первая проблема, о которой говорят соседи.

— У него есть сын, у него есть дочь, у него есть внуки. Один внук даже прописан с ним. Квартира не приватизирована. Знакомство с соседом началось с того, что он уходил, оставлял настежь дверь. А я же не могу мимо пройти, когда у соседей дверь настежь. Я подумала, а вдруг квартиру взломали, и вызвала полицию. Но потом сразу стало понятно, что этот дедушка... У него не все дома, — говорит соседка Ольга Николаевна.

Она живет с Вячеславом через стенку. И слышит его перемещения, стены ведь тонкие.

— За квартирой, как я посмотрела по платежкам, долги, в общем, ситуация такая. Они у дедушки забирают пенсию, и всё их устраивает. Еды на пенсию ему не покупают, он нам сам это говорит. И первое время я его даже жалела. Но после пожара я так напугана, — добавляет соседка. — Вот они отдали Даше ключ, если мало ли что, он будет заливать или что-то. Значит, вот вам ключик, пожалуйста, заходите в любое время.

Под ключом, переданным Даше, Ольга Николаевна подразумевает связку от квартиры дедушки, которую родственники вручили соседям.

— Понимаете, он очень крепок здоровьем. Он стал выходить гулять. Пару раз ночью стучал. Уже полподъезда отключила домофоны, потому что он в домофон звонит, — продолжает соседка.

Женщина беспокоится за свою квартиру, которую хочет передать дочери с внуком. Считает, мало ли что сосед с нездоровым сознанием может устроить.

— Второе знакомство было жутко страшное. Я через очень тонкую перегородку живу. Чувствую запах гари. Это было в мае. Я побоялась одна заходить, мы с мужем Даши поднялись. А там полная квартира дыма. Видимо, он что-то хотел покушать. Еще беда, что он курящий. Он всю жизнь курил. Мы боимся за свою жизнь, — добавляет Ольга Николаевна.

Соседка называет майское происшествие пожаром, хотя следов гари или копоти в квартире дедушки не видно. После того случая жильцы выходили на собрание и обсуждали, что делать с таким соседом. К единому мнению не пришли, правда, в полицию обратились. Ольга Николаевна сама и писала заявление.

На запрос 76.RU в мэрии сообщили, что за жильцами после передачи недвижимости не следят, не в их компетенции.

— Мэрия города Ярославля предоставляет жилые помещения (квартиры) под расселение аварийного жилья в соответствии с требованиями действующего законодательства. Следить за жильцами после предоставления в соцнаем не входит в полномочия органов местного самоуправления, — рассказали 76.RU в пресс-службе мэрии.

За пожилым соседом вызвалась присматривать Дарья, живущая в квартире этажом ниже. Сейчас она находится в декрете, много времени проводит дома, по доброте душевной подкармливает Вячеслава: держит связь с его дочерью и старается помочь копеечкой. В местном магазинчике тоже частенько помогают пенсионеру: в основном продуктами. В его квартире на подоконнике собрался целый склад пачек макарон.

— Родственники ходят к нему редко, он постоянно голодный, ходит по подъезду и просит еды. Ходит рядом с домом в магазин, часто ворует хлеб, а жалко его, он целый день туда-сюда ходит, — рассказала Дарья.

В обращении к Вячеславу голос Дарьи становится мягким, она переспрашивает его порой, словно ребенка: «Ты поел?», «А хлебушек у тебя дома есть?», «Как у тебя дела?» Всё это молодая мама проговаривает не по одному разу. Ее пожилой собеседник откликается не сразу.

По словам девушки, родственники соседа отдали ей ключи и попросили запирать мужчину, если он будет слоняться по подъезду.

Сам Вячеслав в беседе с корреспондентами говорил обрывисто, делая большие паузы. Проще было, если на вопрос можно ответить только «да» или «нет».

— Я не буяню... Из деревни, я работал в Семибратове, на заводе. Жена у меня умерла, давно уже. Не знаю, где дочка, была тут месяц назад. Привезли, и уехала... Лежал. Телевизор не смотрю. Погулять выхожу иногда. [Пожар] я не видел, — неразборчиво и путанно отвечает пенсионер. — Мне шестьдесят лет. Дочка на даче, я звоню иногда ей.

Правда, телефона рядом мы не заприметили.

Корреспондент портала 76.RU по телефону связалась с дочерью пенсионера. По ее словам, деньги у отца никто не отнимает, продукты покупают, а соседи, мол, вызвались присматривать за ним самостоятельно.

— Он болен, у него деменция, возможно, но мы его навещаем ежедневно, — начинает разговор с тяжелым вздохом дочь Вячеслава Оксана. — Вчера был мой сын, по очереди ездим. Дело в том, что сейчас решается вопрос. Мы хотим его в дом престарелых. Нам [приходится] ездить из разных концов города, и к себе его взять не можем. У меня его негде поместить. В общем, некуда. Ждем очередь в дом престарелых, чтобы не сильно переживать. А то, что говорят соседи, я не могу за них ручаться.

Голос женщины дрожит. Как оказалось, отец ушел от ее матери, когда Оксане было 13 лет. Сейчас у нее самой взрослые сыновья: один недавно вернулся из армии, второй учится в колледже. До переезда на Перекоп ее отец практически ничем не занимался, сидел на пенсии.

— Врачи подтверждают, что он болен. Мы пока проходим медкомиссию, надо же собрать документы, чтобы его туда отправить. У нас не всё пройдено просто, — добавила Оксана. — Была жена, умерла, сидел на пенсии, он на пенсии уже давно. С ним мы мало общались, потому что он с нами давно уже не живет. Вот. Как бы разошлись родители давно, уже очень давно. Мне еще было 13 лет самой.

Вторая жена Вячеслава, по словам Оксаны, имела пагубную привычку — прикладывалась к алкоголю и устраивала скандалы.

Оксана добавила, что старается оставлять отцу готовую еду, чтобы тот не включал плиту. Правда, соседи в разговоре с корреспондентами говорили, что в квартиру дедушки редко заходят.

— Я покупаю ему еду. Он болен, не чувствует сытости. Вот я как-то купила тут две палки колбасы. Вот вы бы за сколько дней ее съели? А он за два дня съел ее. Две палки колбасы, одна вареная, другая копченая. Мы теперь как делаем? Мы сегодня уже готовую еду, оставляем, — добавила Оксана.

Оксана добавила, что стараются справляться своими силами, но теряется в догадках, сколько времени уйдет на оформление документов.