В Ярославле объединят скорую помощь и медицину катастроф: как это будет работать

В Ярославской области слово «оптимизация» постоянно звучит в разговорах пациентов в коридорах поликлиник и в больничных палатах. Многие недовольны, люди даже выходили на митинг против объединения больниц. Но власти продолжают процесс. Мы решили спросить у чиновников напрямую, что они делают, и отправились к директору департамента здравоохранения и фармации Ярославской области Руслану Саитгарееву.

— Для чего вообще придумали оптимизацию больниц?

— Мы не называем этот процесс словом «оптимизация». Это не совсем правильно, ведь оптимизация подразумевает сокращение потенциала или функционала. А то, что происходит с учреждениями здравоохранения, — это реорганизация. В Ярославской области накопился ворох проблем в сфере здравоохранения. Медицина не стоит на месте, постоянно внедряются новые методы лечения, совершенствуются лекарства, развиваются медицинские технологии. Это позволяет пациенту быстрее выздоравливать, соответственно, уменьшаются дни госпитализации. Например, 10–15 лет назад после аппендицита пациент вынужден был провести на больничной койке 15, а то и 20 дней. Сейчас, если всё прошло без осложнений, — 3 дня. К сожалению, большая часть материально-технической базы у нас в основном еще с тех времен. Финансирование сейчас рассчитано на то, что пациент проведёт в больнице 3–5 дней, а устаревшая материально-техническая база не позволяет уложиться в эти сроки. После реорганизации во многом эта проблема стала решаться.

— Но зачем для этого объединять больницы?

— В 2013 году вся сфера здравоохранения в регионе была передана на областной уровень. Это та огромная материально-техническая база, которая досталась нам, в том числе и от предприятий. Теперь же и федеральное, и региональное финансирование идёт по принципу подушевого. То есть нам некое количество денег выделяется исходя из количества проживающего населения, и из этого мы и планируем объём медицинских услуг. Условно говоря, есть у нас десять пациентов, и на них нам положено три больницы, то на эти три больницы и выделяются средства. А по факту на десять пациентов работают семь больниц. Например, количество родов у нас сейчас не соответствует количеству роддомов, которые у нас есть. Роддом в 9-й больнице принимает 9–15 родов в течение своих рабочих суток; а роддом другой больницы принимает 9 родов за неделю. Но количество врачей и там, и там одинаковое. Почему тогда и в 9-й больнице, и в другой врачи должны получать одинаково — по 65 тысяч рублей в месяц? Наша задача — сбалансировать систему и организовать равную нагрузку и на медперсонал, и на лечебные учреждения. Но при этом это не должно ухудшить качество и доступность медицинской помощи.

— То есть главная цель реорганизации — сэкономить деньги?

— У нас кошелёк один, и любые высвободившиеся деньги мы будем пускать на повышение зарплат врачам и медицинскому персоналу, а также на укрепление материально-технической базы. У нас только одна областная больница — это 92 тысячи кв. м. Там не было ремонта начиная с 1983 года. Невозможно найти такое количество бюджетных и внебюджетных источников, чтобы отремонтировать одновременно и быстро все больницы региона.

— Объясните, ну было две больницы — 3-я и 7-я, из них просто сделали одну — 3-ю. Каким образом это лучше заработало?

— Во-первых, было два хозяйственных блока, стал один; было две бухгалтерии, стала одна; было две кадровые службы, стала одна. Было десять заместителей главного врача, осталось пять. Только на этом высвобождается от 50 до 75 миллионов рублей в год. И эти деньги пускаются на повышение зарплат врачам, медперсоналу, закупку нового оборудования и ремонты. При этом ни одного врача и ни одну медсестру в объединённых больницах не сократили. Во-вторых, у нас есть недостаток кадров в первичном амбулаторном звене, на участках, но при этом невозможно устроиться работать в стационар — там переизбыток врачей.

— Теперь у главного врача объединённых больниц есть возможность ротации медицинских кадров. Допустим, врач-хирург может три дня работать в стационаре и два — в первичке. В-третьих, узкие специалисты есть не во всех больницах. Теперь такие специалисты в рамках одного учреждения могут переходить из одного места работы в другое. Это тоже доступность медицинской помощи. С той же объединённой 3-й больницей — жителям Резинотехники стали доступны такие специалисты, как уролог, кардиолог, гастроэнтеролог и ревматолог. За период с начала февраля до середины апреля более 300 пациентов с Резинотехники получили явки на прием к узким специалистам в больнице № 3. Если учесть, что ранее такой возможности вообще не было, это неплохой результат.

Кроме того, в поликлинике № 3 на улице Здоровья, 10 дополнительно с конца апреля будут организованы приемы кардиолога (два раза в месяц) и уролога (четыре раза в месяц). При необходимости также пригласят других специалистов.

— А люди говорят другое совсем. Пациенты 3-й больницы переживают, что у них не будет гинекологии и хирургии в ближайшем будущем.

— В больницу обращаются пациенты при жёсткой необходимости, когда что-то случается со здоровьем. Почему при проблемах в сферах гинекологии или хирургии нужно ехать в больницу, которая находится именно в этом районе? В Ярославле сейчас нет недостатка коек по этим направлениям. И помощь должна быть оказана там, где есть идентификация труда. Приведу простой пример: я поехал за рулём, проткнул колесо, в среднем у меня на его замену уйдёт около часа, а профессиональный работник шиномонтажа сделает это минут за 5–7. То же самое и здесь. Чем больше врач гинеколог или хирург делает операций, тем выше и уровень его квалификации. И самое главное, у него должна быть нормальная материально-техническая база, чтобы он имел возможность правильно и грамотно оказать медицинскую помощь. Если бы у нас был недостаток гинекологических и хирургических коек, тогда можно было бы говорить о развитии этих отделений в 3-й больнице. И если вдруг пациенту экстренно нужна гинекологическая или хирургическая помощь, то какая разница куда его повезут — в 3-ю больницу или больницу имени Семашко? Главное, чтобы ему грамотно оказали помощь.

— Но люди-то не хотят «переезжать» в Семашко, может, им виднее?

— В наших решениях мы опираемся на мнение экспертов, людей, чей авторитет непререкаем — это наши внештатные специалисты. Их около 70 человек. Такие как Александр Дегтярёв, Мария Можейко, Дмитрий Гурьев, Николай Кислов и многие другие высококлассные специалисты. Пациент не должен волноваться, в какую больницу его повезут. Главное, что он в этой больнице получит качественное лечение.

— Какие ещё медицинские учреждения будут реорганизованы?

— Вся реорганизация в Ярославле на сегодняшний день закончена. Объединили больницу имени Семашко и 10-ю больницу, 2-я и 8-я больницы, 3-я и 7-я больницы. В стадии реорганизации находятся станция скорой помощи и центр медицины катастроф. Это сделано с целью создания единой диспетчерской службы. То есть специалист, которому будет поступать вызов на пульт, сможет сразу принять решение, какую бригаду высылать: просто фельдшера, бригаду сосудистого центра, бригаду неврологического центра либо детскую реанимацию. Такую диспетчерскую службу мы создадим до конца этого года, а с 2021 года сюда ещё присоединится санитарная авиация. Сейчас мы занимаемся созданием вертолётных площадок около больниц. Также у нас произошла реорганизация психиатрической службы — главная психиатрическая больница Ярославля объединилась с психиатрической больницей в Рыбинске, объединились противотуберкулёзный диспансер со специализированным противотуберкулёзным детским санаторием и ещё объединились детская и взрослая стоматологии в Ярославле и в Рыбинске. В этом году больше ничего объединять не будем.