«Нам ремонт делать надо»: бывшая жена погибшего бойца ЧВК «Вагнер» требует выплат на детей

Жительница поселка Пречистое Первомайского района Ярославской области 42-летняя Елена Зарубина — бывшая жена погибшего на спецоперации бойца ЧВК «Вагнер» 46-летнего Андрея Зарубина. Мужчина попал в зону боевых действий из колонии, где он отбывал наказание за убийство.

По словам Елены, у Андрея остался долг по алиментам перед двумя сыновьями, но выплат семья не увидела. Мы попытались разобраться в этой истории и узнать, положены ли бойцам ЧВК «Вагнер» «гробовые».

По словам бывшей жены, Андрей Зарубин отбывал наказание в рыбинской ИК-2. В его деле говорится, что он был осужден по статье «Убийство». Однако Елена в виновность бывшего супруга не верит.

— Его закрыли в 2018 году. Ему оставалось еще 7 лет. Мы считаем, что его подставили, и он взял на себя вину. Убийство бабушки, ветерана войны. Мол, пришли пьяные продать варенье, деньги якобы искали. Но мы считаем, что он на это не способен. Это всё было спланировано так, что нашли козла отпущения. И он как добрый человек взял всю вину на себя. Получается так, 11 лет ему дали, — рассказала Елена.

Женщина утверждает, что изначально она не знала о намерении Андрея вступить в ЧВК «Вагнер». Но со временем по Пречистому поползли слухи о том, что ее бывший муж сменил спецовку заключенного на военную экипировку.

— Я-то узнала об этом в последнюю очередь. Потом, перед тем как уезжать, за неделю, наверное, он позвонил мне. До этого я купила на материнский капитал дом, но его туда не прописала и в долю не включила. Я оформила всё на детей и на себя, так как мы уже были в разводе. И вот во время разговора по телефону он спросил общую площадь дома. Я говорю: «А зачем тебе? Ты сидишь в колонии, зачем тебе информация про жилплощадь?» И потом он мне сказал, мол, я записался на . Типа в ЧВК «Вагнер», — вспоминает Елена.

Бывшая супруга попыталась отговорить Андрея, но тот ее не послушал. Разговор закончился на повышенных тонах.

— Говорила, что он мог бы по УДО на «химию» пойти. Но он меня послал на три веселые буквы, сказал, что это его решение. Потом он звонил старшему сыну, говорил, что они сидят на чемоданах и уже скоро их увезут. Получается, 24 августа я с ним разговаривала в последний раз. А 3 октября он уже погиб. Так написано в похоронке. А доставили тело только в ноябре, 10 числа мы его похоронили, — на последней фразе голос Елены дрогнул. — На поминках его мать сказала, что он звонил ей. Только я не поняла, за какой период он ей звонил. Сообщал, что они уже на месте. Мы надеялись, что всё будет нормально.

В октябре судьба вновь связала семью Елены с военной спецоперацией. По частичной мобилизации забрали в зону боевых действий ее старшего 23-летнего сына.

— Мы пытаемся вернуть его, но ни в одном законе нет отсрочки для него. Я писала в прокуратуру заявление, чтобы его вернули, так как отец погиб. У меня на руках 15-летний ребенок, и, если со мной что-то случится, ребенок пойдет в детский дом. Наша прокуратура пречистинская передала дело в военный гарнизон, а с военного округа они мне прислали письмо, что направили мои документы туда, куда его зачислили в подмосковье. Уже полтора месяца прошло, но ни ответа ни привета, — рассказала Елена. — У старшего уже свой ребеночек родился, 5 месяцев ему будет. Отца когда привезли, мы договаривались с частью, чтобы его отпустили на похороны. Он приезжал и через два дня уехал.

На похороны Андрея Зарубина пришла тогда вся семья. В последний путь его провожали даже представители местной администрации. После прощания Елена подошла с вопросом к бывшей свекрови.

— Суть в том, что после похорон я подходила к бывшей свекрови и в лоб ее спрашивала: «Я к тебе пришла за деньгами, потому что слухи по поселку всё равно ползут». А они ездили в Москву получать награды. Мне и детям они не сообщили, что приезжала администрация, и их оповестили, что Андрей погиб. И что надо ехать в Москву в компанию «Вагнер» и забирать его награды. В этот же день они, судя по всему, и получили деньги. Потому что люди сейчас ко мне подходят и спрашивают: «Что, бабушка внукам-то хоть что-то дала?» А нам она говорит, что он за амнистию пошел. Но быть такого не может, в Любиме у нас мужика хоронили, там родственники все из-за денег переругались. И что, им дали, а нашему нет? — вспоминает Елена.

Несмотря на разговоры односельчан, бывшая свекровь Елены продолжала отрицать, что получила от ЧВК «Вагнер» деньги. Лишь вскользь упомянула, что в компании родственникам материально помогли с похоронами.

— Она говорит, мол, ему только зарплату немножко начислили. А сколько — немножко? Может, 50 тысяч. А по слухам идет, что она получила 300 тысяч зарплаты и 500 — на погребение. А мне сказала, что немножко дали на похороны. Конкретные суммы не называли. В Любиме говорят, что три миллиона дали. Нам бы хоть по 500 тысяч дала. Ремонт дома надо делать, ну, так несправедливо. Мы 16 лет вместе прожили. У него алименты висели. Бабушке 70 с лишним лет, ей зачем такие деньги? Я этого не понимаю. Почему детям ничего? А они всё втихомолку делают. У меня складывается впечатление, что они всё замалчивают. У меня на руках ребенок есть. Не хотите на руки деньги дать — вы положите на неприкосновенный счет ребенку до 18 лет, ведь так же было бы справедливо, — рассуждает Елена.

Бывшая жена рассказывает, что в наследство от Андрея детям не досталось практически ничего. Помимо этого, у вагнеровца осталась и другая семья.

— Квартира на бабушке, на нём не было вообще ничего. Я даже не знаю, к кому обратиться и узнать, есть какие-то выплаты или нет. Как поступить, чтобы всё было справедливо? — сокрушается Елена. — У него есть и вторая семья, там еще двое деток. Мы хотели сделать ДНК, чтобы удостовериться, что это его родные дети. Он ведь записал их на себя. Ведь нужно это проверить. Почему, если там нормальная сумма, нужно делиться с ними? Бабушка ходила к адвокату, но там ей сказали, что она не может подать на ДНК-тест, однако я не до конца в это верю.

Тема с выплатами семьям погибших бойцов частной военной компании окутана тайной. Родные не раскрывают журналистам суммы выплат, ссылаясь на правило о неразглашении, а в самой компании от ответа уходят. Вот так выглядит ответ пресс-службы фирмы «Конкорд», которая комментирует всё по поводу ЧВК:

— Информация о бойцах конфиденциальна и предоставляется только родственникам и доверенным лицам. Обращаем ваше внимание, что бойцы указывают доверенное лицо в завещании, соответственно, все дальнейшие вопросы решаются с вышеуказанным лицом. Если у доверенного лица возникают технические вопросы, можно обратиться на горячую линию «Спроси Вагнер», — говорится в ответе компании.

В «Конкорде» не называют ни конкретные суммы выплат, ни порядок их начисления. Не отрицают и не подтверждают наличие выплат вообще.

О том, получила ли что-то на самом деле мать Андрея, не знают и в администрации Первомайского района.

— Я присутствовал на похоронах. Он действительно входил в состав ЧВК «Вагнер», он не был мобилизован. По тем данным, которые мы имеем, он находился в исправительной колонии и там, видимо, принял решение искупить свою вину, прежде всего, защищая Россию. К великому сожалению, получилось так, но он для нас является героем в любом случае. На похороны приезжали ребята оттуда, из ЧВК «Вагнер». Они привезли награды его, привезли похоронные деньги, которые, понимаете сами, через «Вагнер» они финансируют эту ситуацию сами уже. Они передавали напрямую родственникам, администрация этих денег не видела. Я помню, что, когда родственники приезжали ко мне в кабинет, мы звонили туда, и разговор был конкретно, я звонил маме погибшего. Она сказала, что они ездили в Москву и в Москве, получается, у них состоялся разговор, и им на погребение дали. Ну и дальше проконсультировали, видимо, что будет с деньгами. Мы к этому делу никакого отношения не имеем, — рассказал заместитель главы администрации Первомайского района по социальной политике Анатолий Бредников.