Светлана Лягушева, кандидат на пост детского омбудсмена: «Детей нельзя делить по категориям»

В Ярославской области масштабно развернулась кампания по назначению нового уполномоченного по правам ребенка. На сложную и скандальную вакансию заявились десять кандидатов. Одна из самых ярких представительниц списка – руководитель ярославского отделения Фонда милосердия и здоровья, член общественной палаты Ярославской области, общественных советов при департаментах и ведомствах Светлана Лягушева. В офисе возглавляемого ею фонда всегда много людей – многодетные семьи, инвалиды, дети с тяжелыми заболеваниями, жители региона, потерявшие дом после катастрофы и многие-многие другие. Ярославцы идут к ней за помощью: одеждой, едой, бытовыми принадлежностями, помощью в лечении и воспитании детей, за советом и утешением. 76.ru узнал у Светланы Николаевны, почему общественница с 25-летним стажем решила бороться за сложную должность и с какими проблемами сталкиваются дети в Ярославии.

– Светлана Николаевна, почему вы решили выдвинуть свою кандидатуру на должность уполномоченного по правам человека?

– Для меня это очередная ступень, которая выросла из 25 лет серьезнейшей общественной деятельности: немножечко депутатства, членство в общественных советах. И везде через запятую зона ответственности – охрана материнства и детства. Начну с истоков, это 1991 год, когда возникла необходимость объединять многодетные семьи, не дать им распасться, чтобы семьи не отдавали своих детей в детские дома. Тогда мы создали в Ярославле ассоциацию многодетных семей. Это было не только объединение семей, но материальная поддержка в первую очередь различными способами. Затем я стала членом правления Фонда Милосердия и здоровья, его основной задачей была поддержка семей, находящихся в тяжелой жизненной ситуации. В конце 1990-х вошла в комиссию по правам человека при губернаторе Ярославской области, курировала вопросы семьи и детства. Это ведь не только участие – посидели, послушали, – мы научились работать во взаимодействии некоммерческого сообщества с властью, бизнесом, СМИ. Впервые мы смогли сделать так, когда грантополучателем федеральной программы стал наш фонд в Ярославской области – миллионы рублей были привлечены для поддержки молодых мам, проекта возвращения ребенка в родную семью.

– Чего не хватает в работе уполномоченного по правам ребенка в Ярославской области?

– Я считаю, что только в редких случаях допустим ответ уполномоченного, что в ответ на «ваше обращение письмо отправлено». Поскольку к уполномоченному человек приходит, когда уже прошел все ступени. Он приходит с надеждой. И здесь очень правильно отделить сострадание от законодательства. Сострадание он может найти в разных организациях и учреждениях, где ему помогут. А если нарушены права, то это уже должен решить уполномоченный за самые короткие сроки. Поработав в общественном совете при уполномоченном по правам человека в Ярославской области, скажу, что самое большое количество обращений к омбудсмену – вопросы по защите прав детей. Еще одной основой в работе является инициирование проектов решения проблем для Ярославской областной думы, для передачи в Госдуму. Омбудсмен должен работать над совершенствованием законодательства.

Например, федеральный закон об основных гарантиях прав ребенка, подписанный в 1998 году, был тогда очень передовым. Но с тех пор прошло уже почти 20 лет. На сегодняшний день внесение изменений в этот закон крайне необходимо. Нужно менять закон о профилактике безнадзорности. Требуются серьезные изменения в Семейный кодекс РФ в части взаимодействия родителей после развода. В первую очередь должны быть соблюдены права ребенка. Все это каждый день должно совершенствоваться.

– Какие проблемы по нарушению прав детей наиболее остро существуют в Ярославской области?

– Вы прекрасно помните мартовский социальный форум в Ярославле. Я на нем выступила с сообщением, что самые большие проблемы в Ярославской области – это взаимодействие с Фондом социального страхования – невыполнение Фондом своих функциональных обязанностей, нарушения прав инвалидов и детей-инвалидов. Выражается это в том, что сейчас уже в течение семи месяцев многие инвалиды не обеспечены средствами реабилитации. Это недопустимо, тем более что это обязательство Фонда по федеральному законодательству. После этого форума я не раз встречалась с председателем комитета Госдумы Ольгой Баталиной, с зампредседателя Совета Федерации Галиной Кареловой. И эти вопросы начали решаться буквально с колес. Выяснилось, что регионы не готовы к исполнению федерального законодательства – в 2015 году Фонду выделили дополнительные десять миллиардов рублей, но регионы их принять не смогли, потому что не организовали конкурсы по закупкам, не перестроили свою работу. Так, в Москве в 2015 году инвалидную коляску ребенку можно было приобрести за 192 тысячи рублей, а в Ярославле, видимо, дети другие. Дай бог, эта сумма равнялась 20-30 тысячам рублей. Многие расходные материалы инвалидам предлагают приобрести самостоятельно и лишь частично потом компенсируют. В таких ситуациях мы предлагаем людям обращаться в суд, подавать заявление в прокуратуру. Это неисполнение законодательства фондом. У человека и так-то случилось горе, раз он имеет инвалидность, ухудшать его жизнь еще больше мы не имеем права.

– Какую работу с детьми проводите вы сейчас?

– Одна из моих основных задач – защита прав детей, которые имеют отклонения в развитии. Однако я затрагивала за свою жизнь все, что касается любых детей, – в неполных семьях, полных успешных, одаренных, семьи безработных, семьи с детьми-инвалидами. Я все время говорю, когда вы видите ребенка, вы должны видеть ребенка. Не надо ставить печати на лбу, какой же он имеет статус, детей нельзя делить по категориям. Потому что если мы с вами будем общаться с детьми с тяжелейшей инвалидностью по кардиологии, с онкологией в стадии ремиссии – мы никогда не заметим, что у них тяжелейшая жизнь. Потому что попросту не поймем или не увидим отклонений. Для таких ребят мы нередко покупаем лекарства, но только по обращению департамента здравоохранения Фонд милосердия и здоровья их покупает.

Фонд поддерживал очень много проектов, помогающих молодым будущим мамам. Помогали в открытии перинатального центра и его частичном оснащении. Я очень горжусь, что у меня уже так много крестников в семьях, где когда-то не хотели третьего или четвертого ребенка. Благодаря работе, общению с ними и поддержке люди нашли в себе силы не отказаться от новой жизни.

– Если вы станете уполномоченным, продолжите ли ту работу общественника?

– Каждый кандидат в уполномоченные подписал документ, который предупреждает, что работа уполномоченного налагает на него определенные ограничения. На сегодняшний день я не интересовалась, какие это будут ограничения. Если будет допущено законодательством, то, однозначно, я останусь на тех позициях в Фонде Милосердия и здоровья, которые мне позволят продолжать там работу. На сегодняшний день я пока не знаю, подразумевает ли должность уполномоченного отказ от участия в комиссии при УФСИН или комиссии по делам несовершеннолетних, где я состою.

Должность уполномоченного сегодня, вчера и завтра дает те возможности, которой лишены чиновники. Давайте уже коснемся злободневной темы Мосейцево (после истории об истязании детей в Мосейцево должность детского омбудсмена покинула Татьяна Степанова. – Прим. ред.) – во-первых, это не приют. Мы собирались приехать с комиссией в Мосейцево, но получили категорический отказ. Вы прекрасно понимаете, если вы как мать воспитываете трех, четырех, семерых детей, то завтра я в любой роли, в составе любой комиссии, не имею права переступить порог вашего дома. Потому что дети были взяты из приюта очень давно, госпожа Любимова их удочерила. И даже органы опеки имеют право вмешательства лишь в течение трех лет после усыновления. И никто больше не имеет права вмешиваться по российскому законодательству. Поэтому я обращаюсь к ярославцам: не будьте бездушными, не будьте безразличными – это вы видите, когда у соседей что-то не ладно, это вы видите, что дети долго находятся на улице. Когда ребенок недоедает, не посещает школу. Сделайте хотя бы шаг, помогите нам вовремя остановить беду.