«Родственники стоят, воют, а работать надо»: как ярославские водолазы поднимают со дна утонувших

В Ярославле есть уникальное поисково-спасательное подразделение — «Центр обеспечения действий по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям». Люди, которые работают в нём, занимаются буквально всеми чрезвычайными ситуациями в городе: начиная от ДТП, заканчивая масштабными катастрофами, такими как крушения самолетов и взрывы домов. Недавно это подразделение получило новую аккредитацию — на ликвидацию разливов нефтепродуктов. Помимо этого, в эту структуру входят водолазы, которые ищут утонувших людей. Именно про их работу — этот материал.

Водолазы серьезны и немногословны — профессия всё же накладывает отпечаток: постоянно приходится сталкиваться с человеческими трагедиями. Нам удалось поговорить с начальником Центра Олегом Евгеньевичем Беловошиным. Он рассказал о самых трагичных случаях в Ярославской области, о том, почему и как тонут люди, и есть ли надежда на чудо, если на вызов приезжают водолазы.

— Расскажите, как проходят поиски утонувших?

— Водолазы берут определенную площадь. Один человек ее обследует, а на берегу или на катере стоит второй водолаз и руководитель водолазных спусков. К водолазу всегда приделан сигнальный конец, с помощью него идет общение: поверни вправо, влево, остановись. Ведь у нас в области вода очень мутная, на глубине 10–12 метров уже ничего не видно, даже с фонариком. Поэтому водолаз идет в прямом смысле на ощупь. Обследует территорию, когда заканчивается воздух, выныривает, меняет баллон и снова ныряет. И это вне зависимости от времени года: и зимой, и летом. А это, сами понимаете, скачки температур плюс высокое давление, поэтому у водолаза здоровье должно быть отменным. Не только физическое, но и психологическое.

— Насколько тяжело для водолазов поднимать со дна утонувшего человека?

— А вы как думаете?

А если оно уже месяца два в воде пролежало? Это достаточно тяжело. И хоть у нас есть штатный психолог, водолазы чаще всего внутри переживают эти трагедии. Поэтому они люди очень замкнутые, как снайперы. Профессионалы говорят, что водолаз состоялся тогда, когда достал из воды первое тело и пошел снова работать. Так что работа у нас очень тяжелая. Но, к сожалению, в нашей структуре самая низкооплачиваемая. Эти ребята получают минимальный размер оплаты труда. Поэтому у нас работают, что называется, фанаты, которые просто не мыслят своей жизни без этой профессии.

— Чем еще занимаются водолазы, помимо поиска тел?

— Например, сейчас мы занимаемся очисткой муниципальных пляжей. Также помогаем полиции в поиске вещдоков. Например, несколько дней назад наши ребята работали в Гаврилов-Яме. Там преступник выкинул с моста в реку телефон своей жертвы, надеялся замести следы. Но телефон нашли, передали специалистам. (Речь идет об убийстве 18-летней студентки. По подозрению в преступлении задержали ее бывшего молодого человека, который на допросе сказал, что сделал это из-за ревности. — Прим. ред.).

Помимо поиска тел утонувших, водолазы занимаются всеми ЧП на воде. Например, когда два года назад в Рыбинском море затонула баржа, где погибли два члена экипажа, также работало ярославское поисково-спасательное подразделение «Центра обеспечения действий по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям».

На дне Прусовских карьеров — лес

— Много на вашей практике было случаев, когда тела не находили?

— Всего три. И все они в Рыбинске. ГЭС часто сбрасывает воду. Течение очень большое, и водолазам некомфортно работать, их просто сносит. Там же тоже любители по льду ходить. С утра шел — лед толстый, а к вечеру его уже подмыло. Но под снегом этого не видно, поэтому человек, не боясь, идет обратно. Он проваливается, его течением уносит и сложно определить, где он. Кроме того, есть такие понятия, как первичное и вторичное утопление. Первичное — это когда тело всплывает через 2–3 дня, а вторичное — это когда тело не нашли за это время, и оно снова уходит под воду. И всё, тогда уже точно не найти, только если случайно.

— Какие еще сложности есть в работе водолазов?

— Например, когда на катерах ездят, когда водолаз работает. В воде звук быстрее передвигается, поэтому это очень некомфортно. Да тот же сигнальный конец может винтами перебить. Или взять наши Прусовские карьеры. Там очень глубоко, а внизу, на дне, — самый настоящий лес. И вот, когда ты в такие дебри спускаешься, сигнальный конец может запутаться и можно там остаться. Кроме того, на Прусовских карьерах два термических слоя. Там, наверное, самая прозрачная вода в области, и видно: вот здесь еще теплая вода, а ниже — уже холодная, градуса 2–3. Идет так называемый термоклин. Снизу поднимается пузырик, упирается в этот термоклин как в стекло и дальше в сторону идет.

— Сколько сейчас у вас работает водолазов?

— Сейчас около 20 человек. А пару лет назад было очень сложно организовывать выезды водолазов, потому что их на всю область было 5–6 человек. Кстати, первоначальное обучение стоит около 30 тысяч. Чтобы повысить класс — мы учимся в новороссийской школе — еще 50–60 тысяч. Плюс каждый водолаз ежегодно проходит аттестации.

— Почему люди тонут? И вообще, как это происходит? Вот человек, умеющий плавать, заходит в воду, и что?

— Летом в основном у нас тонут молодые люди в возрасте от 20 до 30 лет. Причины две. Самая распространенная — алкогольное опьянение. Алкоголь приняли — в головном мозге сосуды расширились, резко в холодную воду нырнули — сузились, случился спазм. Можно и в кому впасть. И вторая — бравада перед девушками. Вот смотри, какой я герой, могу Волгу переплыть. И не могут. На Тверицком пляже прямо под катера попадают. Ведь не зря же есть ограничения по дальности плавания. А у нас любят за буйки заплывать, а на катере или пароходе человека в воде не видно, видно только буйки. И все, пловец под винты попадает. Или ныряют, а там камень, или пенек. Или на Прусовских карьерах подныривают, попадают в термоклин, здесь вода еще теплая, а ниже — уже 2–3 градуса. Ноги свело и всё, не выбраться. Еще летом тонут маленькие дети, которые без присмотра остаются. В прошлом году в Рыбинском районе случилась трагедия. Мама, папа и девочка отдыхали. Они отвернулись, а она в воде играла. Сделала шажок, а там ямка, она туда ушла и всё, нет ее. Они, кстати, только спустя часа три опомнились, что ее нет нигде. Кстати, довольно часто тонут именно профессиональные пловцы, потому что они чересчур уверены в себе.

— Если человек под лед провалился, есть надежда выбраться?

— Если течение, то шансов нет. Поэтому мы всегда говорим: если вы идете рыбачить на лед, то надевайте лыжи, чтоб площадь покрытия была больше, чем след от ноги. Или привязывайте на веревке, как варежки, отвертки, гвозди или шипы, чтобы можно было зацепиться за лед и подтянуться. Потому что когда вода выплескивается на лед, она мгновенно застывает, становится очень скользко, голыми руками уже не зацепиться.

Трагедии, которые долго не отпускали

— Был ли какой-то случай, который особенно запомнился? Какая-то трагедия, которая долго не отпускала?

— Как можно одну трагедию от другой отличить? Любого человека, независимо от возраста или обстоятельств, жалко. Вот, например, был случай. Бабушка 97 лет, в здравом уме, в хорошем рассудке. Приехали внуки, она напекла пирогов, оставила записку: «Я очень устала» и пошла утопилась. Вроде до такого возраста дожила, но разве не жалко ее? Жалко. Или когда Як-42 разбился с хоккеистами «Локомотива», а наши ребята части тел под водой собирали. Или случай в прошлом году в Переславском районе, два пацана лет 12–14 утонули под мостом. Дело зимой было. Мост соединяет два населенных пункта, на реке лед, а машины ездили и соль с моста нападала, лед подрастаял. Ребята бегали по льду, играли и провалились. Представляете, толпа родственников на мосту стоит, все воют от горя, а надо работать. Водолаз раз выныривает, два, меняет баллон, ему бы уже отдохнуть надо. А как тут отдохнешь? Нашли мы их в итоге, обоих. Если ты приехал и на месте трагедии начинаешь в чувства впадать, то ничего не сделаешь. Надо эмоции сдерживать. Потом уже осознание приходит.

— Вы с семьей обсуждаете трагические случаи?

— Я в шестом поколении в династии пожарной охраны. Мой прадед был командиром первой вольной пожарной охраны, на Красной площади в Ярославле царя Николая встречал. Отец — полковник в отставке, мой брат — бывший полковник, сейчас занимает руководящую должность в спасательной службе в Московской области, жена — подполковник, сын — начальник пожарной части. Мы обсуждаем какие-то профессиональные действия, просто констатируем какой-то факт.

— Когда вас вызывают для работ под водой, удается кого-то живым достать?

— Живым уже нет. Но бывает так, что мы ищем тело, а тело уже давно сидит дома и чай пьет. В этом году два таких случая было в Тутаевском районе. Нас вызывали, потому что видели, как человек под лед ушел. Мы приехали, начали работать, всё обыскали — никого. А потом оказывается, что человек пьяненький был, поскользнулся, упал, поднялся и уже дома.

— А курьезные какие-то случаи были?

— Пару лет назад в Борисоглебском районе батюшка полез на звонницу. Начал звонить в колокола, нога подвернулась и сломалась. Ему самому не спуститься. Мои ребята спускали по наклонной, на веревке. А там высота этажей семь, наверное. Даже видео есть, как он за спасателя хватается. Ничего, сняли, в скорую помощь передали.

— Были еще какие-то позитивные случаи?

— Да. Мы, помимо всего прочего, еще с волонтерами ищем пропавших в лесу людей. В прошлом году искали женщину. Она пошла с дачи на электричку и пропала. Всё обыскали, никого не нашли. Вызвали наших кинологов. А она буквально в 10 метрах от тропинки в кустах лежала. Ей по дороге плохо стало, она потеряла сознание. В итоге всё хорошо закончилось, ей помощь оказали. Она жива-здорова.

Погружения на глубину отражаются на здоровье спасателей. Врач-специалист высшей категории пожарно-спасательной службы Ярославской области Анна Шустрова, единственный в регионе врач по водолазной медицине, рассказала, какие болезни могут настигнуть спасателей.

— Водолазы подвержены как неспецифическим болезням — таким как охлаждение, перегрев, так и специфическим. То есть, только тем, которые возникают у водолазов на определенной глубине. 80% всех случаев смертности у водолазов — это баротравма (физическое повреждение тканей тела, вызванное разницей в давлении между газом пространства внутри или в контакте с телом и окружающим газом или жидкостью). Также водолазы подвержены декомпрессионной, или кессонной болезни. Это заболевание, возникающее из-за быстрого понижения давления вдыхаемой газовой смеси, в результате которого газы, растворенные в крови и тканях организма (азот, гелий, водород — в зависимости от дыхательной смеси), начинают выделяться в виде пузырьков в кровь. Болезни подвержены водолазы, работающие на глубине свыше 12 метров. Также это азотный наркоз (на глубине свыше 20 метров) — это когда в кровь всасывается повышенное содержание азота, и он становится ядовитым. Состояние в этот момент похоже на опьянение, человек видит галлюцинации, дальше он просто засыпает. В этот момент может произойти или потеря загубника, или резкое всплытие. Основным заболеваниям подвержены те водолазы, которые работают на глубине от 10 метров.

В Ярославле в Волге есть два самых глубоких места — у железнодорожного и автомобильного мостов. Там глубина 18 и 22 метра. Большие глубины есть также на Рыбинском водохранилище.

* Всего в стране не больше 40 специалистов по водолазной медицине.