Рамки при входе на кладбище. День памяти «Локомотива» в Ярославле: онлайн-трансляция

Сегодня в панихида будет в Успенском соборе и на Леонтьевском кладбище (там похоронены многие игроки команды). Полное расписание.

Сегодня в панихида будет в Успенском соборе и на Леонтьевском кладбище (там похоронены многие игроки команды). Полное расписание.

Сегодня в панихида будет в Успенском соборе и на Леонтьевском кладбище (там похоронены многие игроки команды). Полное расписание.

В этом материале собрали хронику того страшного дня. Её опубликовал Александр Шиханов, бывший пресс-секретарь областной полиции. Его тогда одним из первых пустили на место трагедии. Читать без слез это невозможно.

В этом материале собрали хронику того страшного дня. Её опубликовал Александр Шиханов, бывший пресс-секретарь областной полиции. Его тогда одним из первых пустили на место трагедии. Читать без слез это невозможно.

В этом материале собрали хронику того страшного дня. Её опубликовал Александр Шиханов, бывший пресс-секретарь областной полиции. Его тогда одним из первых пустили на место трагедии. Читать без слез это невозможно.

Бывший мэр Ярославля Владимир Слепцов опубликовал пост в инстаграме.

Бывший мэр Ярославля Владимир Слепцов опубликовал пост в инстаграме.

Бывший мэр Ярославля Владимир Слепцов опубликовал пост в инстаграме.

Архивное фото опубликовано в аккаунте «Локомотива».

Архивное фото опубликовано в аккаунте «Локомотива».

Архивное фото опубликовано в аккаунте «Локомотива».

Свои воспоминания опубликовала Светлана Израйлева, бывший пресс-секретарь в Рыбинской администрации. Она описала тот день и все происходившее на площади у дворца спорта «Полет»:

— 7 сентября 2011 года главным и самым оперативным новостным ресурсом Ярославской области стал «Ярпортал». Мы в Рыбинске обновляли его ежесекундно, отлавливая каждое сообщение про ЧП в Туношне. И надеялись, надеялись, надеялись.

Вечером того же дня разношерстная толпа всхлипывала у спорткомплекса «Полет». Люди жались друг к другу, как пингвины перед порывистым ветром. Птицам вместе не так холодно, нам не так больно. Подростки навзрыд рыдали в красно-белые плечи друг друга. Не скрывали слез мужики, уставшие кусать губы и щипать переносицы.

Помню, как один парень, словно потерянная собака, ходил от группе к группе:

— Ребята, а про Максима Шувалова что известно? Живой ведь, да? Не было же его там?

— Там он…

— Там, да? Ну, слава Богу! Я уж подумал, что все… что тоже… полез смотреть, а в списках… — парень радостно затарахтел. Затем осекся, пробежал глазами по лицам. Уголок рта задергался, — как же так, Макс… Ребята, это же мой одноклассник. Макс...
Парень разом обмяк и замигал, замигал, замигал.

Все траурные дни люди несли цветы к портретам Максима Шувалова и Никиты Клюкина в черных рамках. А 10 сентября в день прощания цветы в Рыбинске закончились. Продавщицы без лишних слов вынимали гвоздики из уже собранных букетов. Я помню эту невыносимую тишину на площади у Авиатора. Жители три часа под проливным дождем ждали траурный кортеж из Ярославля. Проститься успели не все. Двери ДК закрывали силой, чтобы дать время родственникам. Сотни букетов так и остались в руках. И когда траурная процессия вышла, цветы полетели с разных сторон прямо на лакированные массивные крышки.

Люди кричали: «"Локо"! "Локо!"» И хлопали, хлопали, хлопали.

Свои воспоминания опубликовала Светлана Израйлева, бывший пресс-секретарь в Рыбинской администрации. Она описала тот день и все происходившее на площади у дворца спорта «Полет»:

— 7 сентября 2011 года главным и самым оперативным новостным ресурсом Ярославской области стал «Ярпортал». Мы в Рыбинске обновляли его ежесекундно, отлавливая каждое сообщение про ЧП в Туношне. И надеялись, надеялись, надеялись.

Вечером того же дня разношерстная толпа всхлипывала у спорткомплекса «Полет». Люди жались друг к другу, как пингвины перед порывистым ветром. Птицам вместе не так холодно, нам не так больно. Подростки навзрыд рыдали в красно-белые плечи друг друга. Не скрывали слез мужики, уставшие кусать губы и щипать переносицы.

Помню, как один парень, словно потерянная собака, ходил от группе к группе:

— Ребята, а про Максима Шувалова что известно? Живой ведь, да? Не было же его там?

— Там он…

— Там, да? Ну, слава Богу! Я уж подумал, что все… что тоже… полез смотреть, а в списках… — парень радостно затарахтел. Затем осекся, пробежал глазами по лицам. Уголок рта задергался, — как же так, Макс… Ребята, это же мой одноклассник. Макс...
Парень разом обмяк и замигал, замигал, замигал.

Все траурные дни люди несли цветы к портретам Максима Шувалова и Никиты Клюкина в черных рамках. А 10 сентября в день прощания цветы в Рыбинске закончились. Продавщицы без лишних слов вынимали гвоздики из уже собранных букетов. Я помню эту невыносимую тишину на площади у Авиатора. Жители три часа под проливным дождем ждали траурный кортеж из Ярославля. Проститься успели не все. Двери ДК закрывали силой, чтобы дать время родственникам. Сотни букетов так и остались в руках. И когда траурная процессия вышла, цветы полетели с разных сторон прямо на лакированные массивные крышки.

Люди кричали: «"Локо"! "Локо!"» И хлопали, хлопали, хлопали.