«Им папа нужен дома»: жена многодетного мобилизованного борется за то, чтобы его отпустили

33-летнего мобилизованного по повестке Юрия Тихановского провожали у военкомата большой семьей. Трое сыновей, жена и собака Шпилька не отходили от него ни на шаг. Семейство собралось на газоне у военкомата на Зои Космодемьянской. И в обнимку провели последние несколько часов.

Юрия забрали в воинскую часть 10 октября: поблажек по мобилизации он не ждал, от повесток не прятался. Спустя два дня, 12 октября, отсрочку отцам троих детей дали в Госдуме, а 19 октября сообщили, что 9,5 тысячи отцов освобождены от мобилизации. Вот только ярославские военные никак не хотят возвращать Юрия жене и детям. Публикуем историю семьи Тихановских.

«Три сына, три брата»

Юрий и Юля поженились 10 лет назад. Он приехал в Ярославль в командировку, познакомился с Юлей. Расстаться пара уже не смогла. Через год после свадьбы родился первенец Богдан, спустя еще год — второй мальчик, Егор. Первый сын — маленькая копия папы, второй — вылитая мама.

— Юра в наш город приехал в командировку. Никогда не думал, что судьба оставит его здесь, но не смог уехать. Влюбился, наверное, — рассказывает Юлия, смущаясь.

Два года назад пара решилась на третьего. Судьба подарила им Илью, у мальчишки папины глаза и мамина улыбка.

Юлия признаётся, что наладить быт с тремя детьми сложно. Муж во всём помогал — детей из школы встретит, ужин приготовит.

— С детьми нужно как-то подготовиться к школе. Это же не просто сделать уроки. Всё нужно постирать, погладить, приготовить, — делится Юлия. — Ну конечно, это сложно. Наш папа очень сильно помогал. Если бы не муж, мне было бы очень тяжело.

Юрий занимался воспитанием наравне с женой. Всё-таки три парня в семье, им нужно мужское наставление.

— Он очень хорошо умеет с ними разговаривать. Мы, женщины, более эмоциональные, мы можем где-то вспылить. Муж умеет читать морали. Сядут на обед за стол, а он им: «Вы три сына, три брата. У нас мама одна среди стольких мужиков, как вы можете ее обижать?» — с ноткой гордости говорит Юлия. — Он как бы им внушает постоянно, что у них должно быть мужское начало, чтобы уважали свою маму, чтобы в дальнейшем у них было уважение к своим женщинам. И они его слушают.

Не в своей квартире

Семья Тихоновских живет в квартире родителей Юрия. В прошлом году они купили в ипотеку дом в деревне Девятово в Ярославском районе, но, пока есть возможность, живут ближе к школе.

— Квартира не наша, это жилье родителей. Сами они сейчас в Башкортостане, поэтому у нас есть возможность жить поближе к школе. А вообще, у нас прописка в деревне, у нас там жилье. Дом мы получили только в том году по программе «Молодая семья». Для нас была выделена субсидия, мы взяли часть средств в ипотеку и воспользовались помощью. Купили домик, он уже готовый был. Как я сейчас за него буду платить, даже не представляю, — рассказала Юлия.

В дом семья ездила каждые выходные. Там настоящее раздолье для ребят и собаки. Рядом лес с грибными местами.

В двухкомнатной квартире у Тихановских шумно. Мальчишки учатся во вторую смену, днем успевают потискать кошек Ириску и Карамельку, покормить попугаев и поиграть с Серканом Болатом. Это тритон, который живет в небольшом аквариуме на окне в детской. Его назвали в честь героя из любимого маминого сериала.

Юля признаёт, что 8-летний Егор долго плакал, когда провожал папу. Сейчас они каждый день собираются всей семьей у забора учебного центра, стараются не показывать слабость, чтобы не расстраивать отца. Перед уходом в школу мальчики снова спросили у мамы: «Когда папа вернется домой?»

— Мы очень сильно переживали эту разлуку. Старший сын немножко постарше, по-другому всё это воспринимает более серьезно, что ли. На него ложится серьезный груз. Переходит доля ответственности, можно сказать, папина доля. Средний сын сильно плакал, маленький тоже. У них настолько сильная связь с папой. У нас папа авторитет в доме, поэтому, конечно, им тяжело, — говорит Юлия. — Детям было сказано, что папа — военнообязанный человек. И что, раз такая ситуация в стране случилась, нужно идти защищать родину. Они каждый день ждут, что он вернется. Каждый день.

За неделю отсутствия отца климат в семье поменялся. Ребята стали больше хулиганить и капризничать.

— Не хватает авторитета папы. Это мальчики. Они уже понимают, что сейчас не будет жесткого надзора. И показывать перед папой, что они мужчины, как-то не нужно, — рассказывает Юлия. — Папа за какие-то поступки провел бы с ними беседы. Он старается при каждом удобном случае, когда мы разговариваем по телефону, дать им наставления.

Повестка электросварщику Юрию пришла на работу в Ярославский технический углерод имени Орлова 27 сентября. Он был не единственным, кого забрали с предприятия.

— Он знал: его призовут, потому что он подходил по критериям: ему до 35, у него подходящая и востребованная военная специальность. Мы не знали, когда это случится, — говорит Юлия, отводя глаза. — Я считаю, что неправильно скрываться. Ну скроешь, убежишь? А дальше-то что? Как ты потом будешь работать? У него первостепенная жизненная позиция — это семья, а она у нас не маленькая. Как обеспечить? Когда мы решились на третьего ребенка, мы же ведь знали свои доходы, и мы понимали, сможем мы их поднимать или нет.

Разговор о прощании Юлии дался тяжело. Она с гордостью говорит о своих сыновьях и их стойкости, но, вспоминая мужа, отводит в сторону глаза. Юлии 35 лет, вот уже два года она в декрете, и буквально две недели назад Министерство обороны отняло ее любимого. За десять дней она обошла разные инстанции, развернув большую борьбу за возвращение мужа в семью.

— Вообще, если честно, мы как-то до последнего не верили, что всё-таки его призовут. На тот момент я считала, что специалистов наберут достаточно. Что как-то военкомат пойдет навстречу нам. Нас даже не стали слушать, — рассказала Юлия.

Когда Юрий приехал в военкомат первый раз по повестке, ему твердо сказали: «Приходите 10-го числа с мешком, готовыми остаться в расположении части».

Завод Орлова выделил небольшую материальную поддержку, на которую семья купила обмундирование. На предприятии также пообещали сохранить рабочее место для своего сотрудника. А вот учебный центр свои обязательства не уточнил, жена мобилизованного отца троих детей до сих пор не в курсе, будут ли ее мужу платить зарплату за время обучения и что будет после.

Хотя еще на этапе объявления частичной мобилизации было заявлено, что денежное довольствие мобилизованных будет приравнено к контрактникам. По заявлению областного военного комиссара Игоря Гостева, который входит в оперштаб по частичной мобилизации, самая минимальная выплата составит от 30 до 40 тысяч рублей. Такие деньги будут платить во время прохождения доподготовки в воинской части — формирователе. Но на днях президент России издал указ выплачивать мобилизованным по 195 тысяч рублей в месяц, а губернатор Ярославской области пообещал добавить еще 50 тысяч рублей единоразово. На деле пока нет понимания, когда эти деньги дойдут до призванных и где государство возьмет 58,5 миллиарда рублей на выплаты для 300 тысяч призывников.

Юлия до последнего верила, что ее мужа развернут у военкомата. Даже обмундирование покупали буквально за два дня до отправки.

— Закупались, чтобы подстраховаться, так много ходило всяких слухов по поводу того, что наша армия не обеспечена. Но в учебной части ему всё выдали, когда я к нему первый раз на встречу приехала, он вышел в абсолютно чистой форме и новых берцах. Их всем, получается, обеспечили, — говорит Юлия. — Но есть такие моменты, как, например, термобелье. Свое никогда не помешает. Да и что-нибудь вкусненького всегда же хочется. Это же армия, это не дом.

Почему многодетного отца не возвращают в семью?

Военная прокуратура, военный комиссариат, учебная часть... Юлия ходит по кругу уже неделю.

— Есть указ Генерального штаба. Мы о нем узнали 12 октября и сразу же позвонили на горячую линию. Есть такое у нас право. Он многодетный отец. У нас были написаны жалобы в прокуратуру с указанием всех этих организаций (военная прокуратура, военный комиссариат, учебная часть. — Прим. ред.). Мне позвонили из военной прокуратуры, сказали, что наша жалоба будет направлена, но ее будут рассматривать еще три дня. Начали тянуть резину, непонятно, для чего. Вроде есть приказ, в других областях просто по щелчку выпускают, как в новостях, по крайней мере, пишут. А тут почему-то с одним моим мужем, как будто я не знаю, такой самый лучший кадр и специалист. Причем я была на встрече с одним из командиров его части. На КПП дозвонилась и попросила о встрече. Командир мне не отказал, встретил меня и пообещал, что, как только поступит соответствующая бумага, никто его удерживать без его согласия и желания не будет.

А такой рапорт уже есть, но на него не было ответа. Вчера опять от мужа пришла новость, что вроде бы как вопрос разрешился, ему сказали: «Собирай вещи и документы». А вечером мне уже пол-одиннадцатого звонит и опять повторяет: «Один из командиров говорит, что нам нужно опять ехать в военкомат по месту жительства и снова предоставлять эти документы», — рассказала о бюрократических издержках Юлия.

Юлия не показывает слезы и привыкла держать голову высоко поднятой — говорит, что не хочет давать слабину на глазах у детей.

— Я могу поплакать где-то там потихонечку от обиды от какой-то, да, тихонечко в ванной, но никогда не покажу свои слезы детям. Нет, этого не будет, — говорит Юлия, и в этот момент глаза ее становятся влажными. Но она тут же берет себя в руки. — Видите, я несу ответственность не только за себя. Я в первую очередь ответственна за своих детей. Если сейчас мама расколется, ляжет и будет плакать, никому от этого хорошо не будет. Как бы основную функцию мужскую у нас, конечно, нес папа. А сейчас я, можно сказать, одна за всех. Мне нужно быть сильной.

Юлия считает, что ее мужа не отпускают из-за того, что командование пытается сохранить группу, над сплочением которой они работали десять дней.

— Я уже поняла их логику, их позицию. Они всеми силами пытаются сохранить команду, которую набрали. Они же их обучают. Место моего мужа мгновенно может занять какой-то человек, я всё это понимаю. И конечно, они всеми путями пытаются обхитрить, да? Сказать, что боец хочет остаться сам. Нет, я заявляю, это 100%: мой муж хочет домой, — уверенно говорит Юлия.