«Спасибо тем, кто не помог». Ярославский саксофонист после инсульта стал играть одной рукой

Стас Майнугин успевал совмещать две профессии: по ночам оставался дежурить в больнице, а в остальное время колесил по миру и стране, устраивая джаз-концерты. Но бурный образ жизни, недосып и стресс сказались на здоровье саксофониста. В 46 лет Стаса разбил инсульт. Он перестал чувствовать правую часть тела. Казалось бы, на этом пришёл конец карьеры врача и музыканта. Но Стас не сдался, а начал бороться со страшной болезнью. Друзья помогли собрать деньги на лечение. Спустя несколько месяцев музыкант вновь вышел на сцену. Как не сдаваться, когда рушится жизнь? Об этом мы и поговорили со Стасом Майнугиным.

Хотел всё успеть

— Да ничего я не хотел. Я никогда об этом не думал. У меня никогда такого желания не было. Это было довольно-таки серьезное хобби, но выбор в сторону музыки я сделал лишь в возрасте 35 лет. Сначала я довольно серьезно занимался медициной: я кандидат медицинских наук. Выучился в ярославском медицинском и последние 20 лет работал сосудистым хирургом. И по-прежнему принимаю больных по своему профилю.

Конечно, надо было года три-четыре назад всё это бросить. Но я не хотел резать сразу. Лет 10 назад я ушёл с дневной работы — невозможно совмещать гастрольные поездки по России и миру с медициной. И стал работать дежурным врачом по городу с больными, у которых сосудистые заболевания. Я консультировал и оперировал.

— А когда начались первые проблемы со здоровьем? Был какой-то «звоночек»?

— Первые — лет пять назад. Я хотел всё успеть: приезжал после гастролей и сразу на суточное дежурство в больницу. Это была очень большая нагрузка. Плюс было 20 килограммов лишнего веса, барахлило давление, стресс, который потихонечку накапливался. Я понимал, что в один момент меня может «шандарахнуть» сильно. Как врач, я понимал, что со здоровьем нельзя шутить.

Первый криз случился в августе 2017 года, потом второй криз в сентябре. И третий закончился геморрагическим инсультом в ноябре прошлого года.

Когда начал помирать — смирился

— Я приехал из Дубны с концерта. Я тогда ещё спал по четыре часа в течение последних двух-трёх лет. Утром развёз друзей и поехал на дежурство. На нём пришлось провести две операции. Потом хотел пару часов поспать, но меня позвал Давид Голощёкин кофе попить. В какой-то момент я почувствовал, что меня ведёт. Я понял, что это инсульт: у меня полтела словно отключилось. Я еще успел позвонить папе, а потом упал на пол, но сознание не терял. Когда начал помирать, то смирился: в принципе 45 лет прожил, да и жизнь была не такая уж и плохая. Обидно, конечно, что так мало, но Ему виднее.

Правую часть тела полностью парализовало. Я не испугался, потому что я это предвидел и сразу же диагноз себе поставил. Вызвали скорую, и меня сорок минут откачивали. Видимо, Богу я оказался ещё нужен здесь зачем-то. Речь восстановилась за неделю. Дня через три я в принципе уже мог что-нибудь сказать, но долго не мог приучить себя писать левой рукой.

Мысль, что я больше не смогу разговаривать, вообще не приходила мне в голову. Я думал, что смогу намного быстрее восстановиться. Я же по жизни оптимист.

— Вы руку совсем не чувствуете?

— По ощущениям представьте, что правую часть вашего тела новокаином накололи и заморозили... Но я каждый день занимаюсь. Видите, хожу даже по таким дорогам. Но если неплохо позаниматься, то у меня начинает болеть рука и нога. Это хорошо, потому что чувствительность восстанавливается через боль. Она по ощущениям, как зубная. Я уже могу сжать правую руку, правда, разжать не могу. Сейчас чувствительность руки восстановилась процентов на 15.

— А не боялись, что больше не сможете заниматься музыкой?

— Ну это же не единственное, ради чего я живу. Пока голова на плечах, человек может много всего. А что в моей жизни изменилось? Год прошёл, а я по-прежнему занимаюсь продюсированием и концертной деятельностью. Конечно, я бы с большим удовольствием играл двумя руками.

— Сложно играть одной рукой?

— На самом деле, нет. Если бы левая рука была парализована, то правой я бы не смог играть. Левая сверху, правая снизу.

Высадили из такси

— А как курс восстановления проходит?

— Я регулярно занимаюсь физкультурой, зеркальной терапией, PNF. Я и в Израиль ездил на лечение почти на месяц. Всего на восстановление я потратил где-то от полумиллиона до миллиона. Лечение сейчас не очень дорогое, потому что многие процедуры можно пройти в Ярославле и в Костроме.

Меня же многие поддержали. Собрали денег на лечение. Мне здорово помогли, и я всем очень признателен! Но есть определённые моменты. Например, не так давно меня человек из BlaBlaCar не взял. Довёз до поста ГАИ в Костроме и сказал, чтоб я ехал с другим попутчиком. Он не стал объяснять, почему так поступил. Просто сказал, что его пассажиры не хотят, чтоб он такого человека вёз. А у меня телефон садился, интернет не ловил, автобусы не останавливались, да и холодно было. За полтора часа машин сто мимо проехало. Причём нормальные порядочные «правильные» люди на иномарках никогда не остановятся. Помогут простые люди. У нас народ богоносец, у нас же широкая русская душа, мы готовы всем помочь...

Но я очень благодарен этому человеку с губами бантиком. Я после этого начал писать рассказы. Гнев поднялся во мне и выплеснулся в творчество. Что нас не убивает, делает сильнее.

В России восстанавливаюсь быстрее, чем в Израиле

— В городе чаще на общественном транспорте передвигаетесь?

— Сейчас да. У меня нет столько денег, чтобы четыре-пять раз в день на такси кататься. Раньше я на машине ездил, но на ней сейчас сын катается. Я могу снова сесть за руль, если взять праворульную машину-автомат.

Вообще у нас очень много неудобных бордюров. Сесть в автобус и троллейбус большая проблема для инвалидов, особенно зимой. И мы этого попросту не замечаем. У нас сейчас очень часто делают пандусы, но в 90% случаев они сделаны «на отстаньте». Видимо, не советовались с инвалидами. Думаю, что я поэтому быстрее здесь восстановился, нежели в Израиле, где всё безопасно и удобно.

— А люди предлагают помощь?

— Сейчас уже нет. Даже никто и место в транспорте не уступает. Когда предлагали, садился. Я же не идиот. Но обычно я предпочитаю всё делать сам, так как живу один. Сам готовлю, сам убираю.

Я научился писать левой рукой, но как третьеклассник. Да и сейчас нет необходимости. Мне проще на телефоне набрать текст.

— Родители переживают, что после инсульта вы по-прежнему живёте в бешеном ритме?

— Мама беспокоится немного. Ну и что? Ну хорошо, если ты будешь жить долго и спокойно и сидеть в одной квартире, лучше будет? Знаете, я так рад, что опять возвращаюсь к активной жизни. На большой сцене сыграть — это мне за счастье! Я понимаю, что не могу быть полноценным солистом, но я вполне ничего.

— Что ещё помогает восстанавливаться?

— Друзья. Моя мама говорила, что у меня 1–2 друга, но оказалось, у меня их действительно много. Я не ожидал такой реакции со стороны людей. Видимо, я такой неплохой парень.