«Мы до этого времени все помрем»: как живет самый старый аварийный дом в Ярославле

На Златоустинской улице во Фрунзенском районе больше ста лет стоит шестиэтажный дом из красного кирпича. Те, кто постарше, помнят, что раньше на первом этаже здесь располагался военкомат. Затем дом признали аварийным, военкомат переехал в другое место. А люди остались жить там и ждать расселения, на которое у них с каждым годом остается всё меньше надежды.

Из этого дома в редакцию написала хозяйка комнаты, прочитав обзор про жуткие дома города. На почту пришло письмо: «А у нас еще лучше». С первого взгляда на дом стало понятно, что она не преувеличила. Снаружи здание выглядит необычно: больше похоже на старую фабрику, чем на жилой дом.

Но здесь живут около 100 семей. А точнее, выживают. Жители дома нас встретили толпой и спешно повели на экскурсию.

Дыры — это, наверное, главная достопримечательность дома, которая сразу бросилась в глаза. Они есть везде — на стенах, на полу, в потолке. Потолок для жителей вообще больная тема, периодически его куски падают в общих коридорах и даже в комнатах.

— Вот у нас обрушился. Всё повисло. Тогда пришли, оббили висящие куски и всё. Вот-вот целиком рухнет. Эти доски-то не выдержат, — причитают жильцы дома. — Упасть может в любой момент.

— У меня прямо в комнате потолок рухнул. Хорошо, что меня дома не было. А если бы там стояла детская кроватка? — задается вопросом Татьяна Полковникова.

Ответить ей нечего, пока осматриваемся вокруг в немом изумлении. Дыра, еще дыра...

Одна из жительниц приглашает в свою комнату. Это маленькое помещение примерно на 13–15 квадратных метров.

С ними у людей тоже беда. После периодических потопов им приходится делать ремонт, хотя смысла они в нем особо не видят. Кто-то берет кредиты, чтобы привести жилье в порядок, но через полгода на потолках снова появляются следы потопа, а от стен отходят новенькие обои.

— В прошлый раз кредит брала, 150 тысяч! А чего толку-то теперь? Вон, снова всё потекло, — жалуется женщина из соседней комнаты, указывая на желтые потеки на стене, как раз напротив ее кровати.

Жильцы всеми силами пытаются поддерживать хотя бы видимость порядка в доме, но это тяжело сделать, когда стена, которую решают покрасить, начинает рушиться прямо под кистью.

— А что с туалетом и ванной? — спрашиваем.

— Сейчас мы вам покажем, — многообещающе улыбаются жильцы.

Моются люди или на общих кухнях, которые есть на каждом этаже, или у себя в комнатах, разогревая и разливая воду по тазикам. Из кранов у них течет только холодная. Ванна тоже не у всех есть, какие-то комнаты скинулись и установили их себе, потому что устали мыться в тазах. Зубы сводит, когда представляешь, как люди поливают себя из ковшиков зимой в плохо отапливаемой комнате, прикрываясь лишь хлипенькой шторкой.

— Сейчас хорошо еще. Залез в ванную и поливаешься. А до этого? Стояли в тазу и ковшиками себя поливали, — рассказывают пенсионеры.

В туалет люди ходят в подъезд. В прямом смысле этого слова. Двери в уборную находятся именно там. У каждого жильца есть ключ, чтобы можно было попасть внутрь. В этой ситуации радует лишь то, что удобства находятся хотя бы не на улице.

В самом подъезде стоит удушающий запах сырости, пыли и гари. Последнее — подарок соседей, полгода назад устроивших в квартире пожар. Люди съехали из выжженной квартиры, а она сама осталась в том же состоянии, что была после пожара. От одного только спертого воздуха накатывает отчаяние и понимание беспомощности людей, по сути запертых в бесконечной разрухе.

Краска на стенах подъезда отвалилась вместе с кусками штукатурки. На полы люди накидали досок — перекрыли образовавшиеся дыры. Но ступать советуют осторожно.

— А то если рухнут, то неизвестно куда, — предостерегают пенсионерки. В это же время на наших глазах там прыгал 7–8-летний мальчик. Для него такое развлечение уже стало привычным.

И тут наш взгляд падает на лестницу. Чугунная, с коваными узорами на ступеньках среди всей разрухи смотрится как остатки былой роскоши. О ней напоминают и другие детали — высокие потолки, лепнина у люстр. Правда, кое-где ступеньки потихоньку трескаются от старости, а потолки покрыты многолетней грязью, грибком и трещинами. Теперь это всё стало пристанищем бомжей и выпивох, которые заходят укрыться от непогоды или поспать.

В доме живут в основном пенсионеры, но есть и семьи с детьми. Что у людей постарше, что у молодых постепенно пропадает надежда получить новое жилье.

— В 2009 году было первое постановление на наше расселение. Было поручено заместителю мэра расселить этот дом. А включили нас в программу по расселению только в 2014 году. То есть они вынесли новое постановление в четырнадцатом году и включили нас в программу, согласно которой мы теперь попали под расселение до 2025 года. Хотя если бы они всё сделали вовремя, нас бы уже расселили к 2020 году, — рассказывает Татьяна Полковникова.

На сайте «Реформа ЖКХ» говорится, что сейчас идет расселение дома, но жители утверждают обратное.

— Никого еще не расселяли. Так они и не успеют такими темпами 100 квартир до 2025 года расселить. Мы пытаемся, конечно, бьем тревогу, чтобы хоть верхние этажи потихоньку расселять начали. Потому что там в квартирах уже невозможно проживать. Потолки на голову падают. Но уж не знаем, когда это всё будет. Да мы с такими условиями и не доживем, помрем раньше, — тяжело вздыхают люди.

Ответ чиновников на историю дома поразил.

— Дом 12 по улице Златоустинской планируется к расселению в рамках этапа 2024 года региональной адресной программы по переселению граждан из аварийного жилищного фонда Ярославской области на 2019–2025 годы, — рассказали в мэрии.

Как ни странно, дом не всегда был обшарпанной развалюхой. Он хранит в себе уникальную историю. Изначально здание проектировалось под мукомольную паровую мельницу в 1847 году. Ее проект утвердил сам император Николай I. А основателями стали двое братьев, ярославские купцы — Андрей и Павел Крохоняткины. Затем здание перекупил Александр Вахрамеев. Спустя некоторое время в здании начали жить люди, а первый этаж переделали под военкомат. Он просуществовал там, приняв не одну сотню призывников.

За время своего существования дом пережил несколько пожаров. Один из самых сильных был в 2020 году, когда людей ночью эвакуировали из полыхающего здания. Незадолго до этого ОНФ призывал властей законсервировать первый этаж дома, который стал пристанищем для бомжей после переезда военкомата.

Дом считался объектом культурного наследия. Сейчас он таковым не является. Здание отжило свой век. В 2026 году его сравняют с землей.

Удивительно, что в здании, которое изначально не планировалось под жилое, до сих пор умудряются выживать люди. Мало этого, они стараются его облагораживать, ведь переезд в новые квартиры с туалетами не в подъезде случится еще очень нескоро.