Егерь и охотовед — об элитной охоте и гибели зверей в ярославских лесах: «Это всё будет повторяться»

Больше половины территории Ярославской области покрыто лесом, богатым живностью, грибами и ягодами. В чащи забираются отдохнуть душой и человек, и зверь. А следит за этим всем хозяйством региональный департамент природопользования и охраны окружающего мира, в его подчинении — инспекторы, охотоведы и егеря. Они буквально живут в лесу, пересчитывая животных и птиц, отслеживая браконьеров.

В этом тексте — их взгляд на ярославские леса, их охрану и охотников.

Село Стогинское в Гаврилов-Ямском районе находится в 44 километрах от Ярославля и 60 километрах от Иванова. Как говорят сами местные, что в соседнюю область, что в областной центр ехать одинаково. В селе живет чуть больше 280 человек, есть многоквартирные дома, но в основном аккуратные частные домики. Буквально в нескольких метрах от жилой застройки начинается Гаврилов-Ямский природный заказник.

Гаврилов-Ямский заказник — один из пяти в Ярославской области. Охранная территория создавалась в 1962 году для сохранения боровой дичи — пернатых, обитающих в густых лесных зарослях. К примеру, глухаря, тетерева, рябчика и других птиц. Здесь для них благодать: повсюду сосновый бор, общая площадь заказника — 95 квадратных километров. Хвойные деревья, по рассказам местных, засаживал еще здешний барин несколько веков назад.

Подходим к границе, до которой ведут следы снегохода «Буран». Здесь и начинается наша поездка в лесную чащу.

В заснеженном лесу тихо и тепло. Ветер едва пробивается через стволы деревьев. Только улавливаешь треск далеких сосновых вершин. Лучи закатного солнца пробираются через хвойных великанов, напоминая о приближении весны.

Егерь Сергей Молев следит за лесом не так давно, занял пост четыре года назад, когда попал под сокращение на весовом контроле. Два десятка лет он следил за большегрузами на трассе в сторону Иванова, а теперь — за природой.

— Старый стал. Я раньше работал на посту весового контроля, он стоит по ивановской дороге, 20 лет проработал, всё там закрыли, нас всех сократили. Лес хорошо знаю, — рассказывает он.

Теперь он ежедневно объезжает заказник на «Буране», смотрит за памятками и солонцами, ведет учет животных и птиц. Каждый сезон — свои заботы. Рабочий график ненормированный: может колесить по чаще с пяти вечера до глубокой ночи, а может начать объезд с 3 часов ночи. В зависимости от того, какое зверье нужно искать. На работу без ружья и любимой лайки Люси не выходит.

— Когда болотоход завожу, собака уже реагирует, хочет ехать. Они [животные] у нас все ездят, чего и говорить-то, — говорит Сергей. — Как-то волки рядом выли вечером. Жутко. Вроде с оружием, но жутковато. Практически всегда с ружьем выезжаю. А чего? Я уезжаю на целый день один. И всё может быть. Да даже чтобы попросить, чтоб к тебе пришли. Сигнал дать.

Сергею 56 лет. Годы работы надсмотрщиком сделали его тихим и скромным. С журналистами он немногословен.

Для работы в лесу егерь купил себе смартфон: даже выкладку соли в солонцах нужно сфотографировать, для отчетности. Да и навигатор с собой не помешает.

— Осенью у нас лосиная охота, сопровождаю охотников, в прошлом году было 11 лицензий, все лицензии закрыли. Зимой, начиная с 15 января до 10 марта, ведем учет животных — нужно объехать 90 километров, поглядеть следы, а потом охотовед по формуле высчитывает количество. Весной снова учет, буду считать глухарей, тетеревов на токах (в брачный период. — Прим. ред.), — скромно говорит егерь. — Если я из дома уезжаю, у меня получается каждый день километров по 80.

По словам Сергея, этому заказнику повезло: лес в нём незаконно не вырубают, в нём даже дорог нет.

— Да и все друг друга знают, на реке стрельни — мне тут же позвонят, — добавляет егерь.

Где-то в лесной глуши затерялся солонец. Он нужен для поддержания баланса магния, кальция, фосфора в организме лосей и оленей. Крытая кормушка, наполненная солеными камнями, словно стоит на перекрестке дорог — с разных уголков леса к ней тянутся следы животных. Пока мы до него доехали, застряли в сугробе. А они здесь по два метра, это средняя глубина покрова в лесу.

— Когда солонцы загружаю, всегда закидываю один камень ниже к земле, чтобы зайцы полакомились. А вон его следы, — говорит егерь, показывая вглубь берез. — Вы подождите, завтра подморозит, весь лес будет в тропах.

Мы, городские, удивлялись как дети. Снег вокруг был истоптан десятками лап.

Кажется, что снежные просторы исхожены вдоль и поперек, но егерь говорит, лес опустел.

— У нас здесь охоты особо нет, кабан кончился — весь передох после африканской чумы. Здесь был очаг, вводили карантин до конца сентября. Надеемся, что [кабан] придет скоро. Никто же не будет покупать, — говорит егерь. — Есть лоси. Волки после отпуга ушли на другую сторону реки, одного подранили, но, наверно, кончится, двух добыли. Медведи есть, в деревни не выходят, но на брусничниках следы есть — помет. Берлогу не находил, медведей здесь буквально пара штук. В Ивановской области лес допиливают, сейчас все мишки к нам перейдут, а лоси, наоборот, уйдут туда. Там на месте вырубленных деревьев пойдет молодой осинник, на кормовую базу уйдут. Лисы тоже мало стало, животные мигрируют.

В начале марта у деревни заметили стаю волков, семь взрослых особей. Егерь увидел их первым, сообщил охотоведу, затем было принято решение отпугивать хищников.

— Стрельнули двух штук, ходили у деревень, много — семь штук. Выследили по следам, затем егеря натягивают флажки и потом потихонечку пытаются их шугать. Волки ходят вдоль флажков, а они [егеря] их постреливают. Двух стрельнули, один подранок (раненый зверь. — Прим. ред.) ушел, — вступает в разговор охотовед Алексей Харитонов. — Здорово его ранили. Наверно, не выживет. Проблема в том, что снега много, их преследовать никак. На снегоходах по лесу никак, вот если бы они по полям ходили, а они — в самую чащу.

Алексей занимает пост начальника отдела охраны животного мира при Центре охраны окружающей среды, совмещает с обязанностями охотоведа — обрабатывает цифры, которые егеря приносят из леса, следит за количеством зверей и птиц.

Охотиться в заказнике можно. Как объясняет охотовед, на этой территории разрешено несколько видов охоты: для регулирования численности, спортивно-любительская и в научных целях. В частности, запрещено стрелять птиц, а вот лосей, волков и других «объектов охоты» — по лицензии можно. Документ охотники получают через «Госуслуги», только при его наличии охота считается законной. Перед получением лицензии нужно ознакомиться с правилами. Кроме того, лицензий выдается сильно меньше, не все животные подлежат отстрелу.

— А сколько разрешено убивать?

— Добывать. Не убивать.

Количество лицензий на добычу ежегодно разнится, зависит от того, сколько животных находится в заказнике.

— Есть определенная методика учета, сейчас егерь проводил зимний маршрутный учет. Он исколесил весь заказник, посчитал следы, дальше по формуле высчитывается, сколько у него в заказнике животных. Например, согласно его учету, в заказнике находится 114 лосей. Согласно рекомендациям Минприроды, мы можем изъять 15%, но 15% мы не изымаем, стараемся меньше. Грубо говоря, на следующий год будет порядка 13 разрешений.

Леса по всей Ярославской области всегда были местом притяжения закрытого, но широкого сообщества охотников. И живность есть, и комфортные условия — в каждом районе стоит не одна база отдыха с услугами элитной охоты. На профессиональном сленге — охота с обслуживанием. Ее могут позволить себе многие. По словам Сергея и Алексея, за последние 30 лет и московские «верхушки» бывали в ярославских лесах.

— Поговаривают, у нас здесь в область много кто на охоту ездит. Приезжали банкиры, олигархи, — говорит охотовед.

За браконьерами в Гаврилов-Ямском заказнике следят пристально. Практически у всех местных есть номер егеря и охотоведа.

— Дежурим, по дорогам ездим-смотрим, чтобы браконьеров не было. Камеры камерами, но так спокойнее, — добавляет егерь Сергей. — Был один, но его быстро отучили.

Егерь живет в селе у заказника, ежедневно выезжая на работу в лес. Делает он это за 15 тысяч рублей в месяц. И то Сергею, можно сказать, повезло. Его не сократили во время массовых увольнений в правительстве Ярославской области.

Когда опубликовали списки под сокращение, природного департамента в них не было. На деле оказалось, что егерей всё же урезали.

— Ну провели оптимизацию, для чего это сделали? Я так и не понял. У нас в прошлый год было 25 егерей. То есть в каждом районе у нас есть общедоступные угодья. Вот на каждых общедоступных угодьях был егерь. В этом году их всех сократили, — рассказал охотовед Алексей Харитонов. — От департамента сейчас егерей осталось только пять у нас в области. И в каждом районе только один государственный инспектор.

Этого, по словам лесных специалистов, катастрофически мало для борьбы с браконьерством. Если оно не так распространено в Гаврилов-Ямском районе, то в недавнем прошлом отличился Тутаевский район, где в упор отстреляли 20 лосей.

— То есть раньше в каждом районе был государственный инспектор, он и у нас до этого года был тоже в каждом районе, теперь оптимизировали: государственный инспектор один на два района. Вот наш Гаврилов-Ямский инспектор, он теперь еще за Некрасовским районом присматривает, — добавил охотовед Алексей.

Получается, что егеря работают за пятерых, а каждый инспектор должны следить и за своей территорией, и за чужой. Остается лишь предполагать, углядит ли за территорией урезанный состав? На вопрос, может ли подобная бойня как под Тутаевым повториться, Алексей дал такой ответ: