«Я на девочку не похожа, значит, ей не буду»: модель, пережившая буллинг, рассказала об изнанке профессии

Многие хоть раз в жизни сталкивались с буллингом в школе. Если не по отношению к себе, то наверняка становились свидетелями жестокости по отношению к другим. Детям не нужен особый повод для насмешек — чаще всего они цепляются за особенность во внешности, которая кажется им забавной, и унижают человека за ее наличие. Нередко под раздачу попадают имя или фамилия.

Жертвы травли переживают проблемы с самооценкой и доверием в будущем. Многие закрываются от общества. Но не Анастасия Терентьева — 21-летняя студентка из Ярославля. Она пережила школьный буллинг, а из закомплексованной рыжеволосой девчушки стала моделью с уникальной внешностью. О том, как полюбить себя после долгих лет издевок, она рассказала порталу 76.RU.

— Кажется, почти каждого дразнили в детстве. Многие во взрослом возрасте забывают об этом или смеются над детскими обидами. За что тебя задевали?

— Сразу и не припомнишь, поскольку у меня в памяти больше отложилось, как мама убеждала меня в том, что прекрасней меня нет никого. Например, помню как мальчик дразнил меня за то, что за меня не заступился папа, который много работал и не смог прийти в школу. Так и сказал: «Ты все звала папу, а он не пришел. Что же он не заступился за свою "красотку"?» Чтобы вы понимали, в поселке, в котором я жила, слово «красотка» обозначало нечто прямо противоположное. В основном, меня дразнили за худые ноги, называли Кощеем бессмертным. За зубки, которые были класса до 7–8 не совсем ровными, и, может быть, даже желтенькими. У меня были очень пушистые волосы, прямо кудрявые. И я, наверное, была похожа на пацана, которого было легко задирать. Ну, мне так казалось. «Мама, я на девочку не похожа, значит, я ей не буду». Для меня стало легче носить какие-то спортивные вещи, чем юбки или платья. Женские вещи были уже чем-то не моим. Как будто меня такой не примут. Я даже одно время старалась одеваться в серое, так как думала, что тогда меня не заметят.

— Ты тяжело переживала эти оскорбления?

— Да, очень. Была даже такая ситуация, о которой я писала в дневнике. Мама до сих пор не знает об этом. Это пошло из каких-то сериалов, наверное. Написала в дневнике что-то из разряда: «надеюсь, люди будут еще жалеть, что так со мной поступали». Ну, это тоже такой юношеский пессимизм или максимализм. Меня поддерживали подруги, одноклассницы жалели и защищали. Мама, которая всегда говорила, что я прекрасна. Мне было спокойнее из-за этого.

Моя лучшая подруга всегда говорила, что у меня есть свой шарм. Но все же я занималась с психологом. Окончательно я всё пережила, наверное, уже в этом возрасте. Когда подобные вещи сошли на нет. Кстати, о наглядном примере терапии: на первое занятие к психологу я пришла чуть ли не в пижаме, потому что мне было плевать, как я выгляжу. А в последнее время я стала все чаще приходить в юбках и платьях. Тогда психолог сказала мне: «Эй, посмотри-ка. Вспомни себя на первом занятии и полюбуйся, какой ты стала». Если раньше была зависима от чьего-то мнения и мне очень хотелось понравиться кому-то, я делала всё возможное для этого. А сейчас мне не нужно от кого-то зависеть, чтобы меня приняли. Правда, я всё еще могу сказать, что у меня остались проблемы с доверием к мужскому полу. Наверное, из-за того, что чаще всего меня дразнили мальчики.

— Как ты пришла в модельный бизнес? Это было решение для поднятия самооценки или тебя тянуло туда что-то другое?

— Сейчас я учусь по профессии «организация работы с молодежью». А модельная сфера — мне там просто красиво. Мне нравится смотреть на красивые лица. Нравится смотреть красивые журналы. А также на знаковые лица в мире моды, различные показы. В 2019 году я встретила девочку, которая занималась в модельном агентстве. Она позвала меня попробовать. Я согласилась и пришла на первое пробное занятие. Мне тогда было 18 лет. Но после как-то забылось, случился лагерь «Артек», учеба. А когда наступила пандемия коронавируса, мы все сидели дома, хотелось заняться собой, самообразованием. И тут мне друг перед Новым годом подарил сертификат на обучение в модельном агентстве. Я решила: почему бы не попробовать еще раз?

— И теперь ты хочешь стать моделью? Как тебе такая работа?

— Это не просто постоял, попозировал. Это труд. Знаете как тяжело со строительной пленкой стоять полчаса, держать ее и позировать? Нужно подобрать позы, эмоцию. Я понимаю, что это тоже своего рода работа и работа не из легких. Допустим, в том же самом международном бизнесе сколько девочек? Я представляю, каково ребятам, которые вечно стремятся на международный уровень, а их в какой-то момент просто убирают из вида. Просто потому, что они не подходят по стандартам. Типичная история: девочка худеет и делает всё возможное, чтобы подходить по жестким параметрам Victoria's Secret, но ее не принимают. То же самое касается и популярных показов в Милане или даже в России.

Чем мне нравится модельное агентство, в котором я нахожусь: там уходят от стандартов, там нет этих стереотипов. Хотя мне говорили, что я подхожу и под стандартные параметры модельного агентства. Но мне нравится, что в нашем агентстве девочки не мыслят шаблонно, как обычные модели. И никому не навязывают общепринятые стереотипы.

— Какими достижениями ты уже можешь похвастаться? Сколько стоила твоя самая дорогая съемка, если не секрет?

— Не секрет. Пока нисколько. Я пока нарабатываю портфолио, чтобы можно было работать в полную ногу, так сказать. Пока в основном работаю по бартеру, за вещи, или сотрудничаю с фотографами для портфолио. Я стараюсь совершенствоваться и пробую новое. Например, недавно попробовала будуар. То есть в нижнем белье. Это художественная съемка со строительной пленкой. Мы подбирали образ, продумали, как это будет выглядеть в кадре. Было интересно. А через неделю я поеду на показ на конкурсе российских дизайнеров в Санкт-Петербург. Мы будем дефилировать по торговому центру, куда приедут известные дизайнеры, которые хотят выиграть и получить поддержку на реализацию своих проектов. Для меня это большая работа, и я понимаю, что нужно двигаться еще дальше.

— А какова твоя цель? Чего мечтаешь добиться в мире моды? Может, поучаствовать в показе Dior или стать моделью Victoria's Secret?

— Сейчас у меня есть мечта. Это Азия. Хочу попробовать себя в роли модели именно в азиатских странах, в той же самой Корее. Мне интересно, как там люди живут, как они занимаются данным бизнесом. Там очень популярен типаж «Бэйби фэйс». То есть, личико ребенка. У меня типаж Strange face, хотя я всю жизнь думала, что обычный. Это тот типаж, который можно переформировать во что угодно. Да и в принципе веснушки и рыжие волосы — это востребовано в модельном бизнесе, правда, может быть, больше на востоке, чем в Азии. Но я надеюсь, что как-нибудь получится попасть в азиатские страны, посмотреть на их кухню изнутри.

— Сейчас модельный бизнес постепенно отходит от общепринятых стандартов красоты. Бренды стали все чаще придерживаться концепции бодипозитива. Девушкам для того, чтобы стать моделями, не нужно изводить себя диетами и доводить до анорексии. Как ты считаешь, хорошо ли это? Что ждет модельный бизнес в России в будущем?

— Я считаю, что это прекрасно. Каждый человек красив по-своему. Мы же не можем сказать, что конкретно для человека должно быть красиво. Хорошо, что мы уходим от стереотипов. Мы уходим от понятия штампованной внешности, когда девушки доводили себя до анорексии, чтобы соответствовать каким-то общепринятым стандартам. Штампы — это определенная зона комфорта, в которой людям удобно. Когда ты выходишь из этой зоны комфорта, то ты развиваешься, как я считаю. То же самое ждет и модельный бизнес. Он будет развиваться и станет более разнообразным. Девочка с пигментом на лице придет в модельное агентство. Ее сфотографируют пару раз, и хоп: она станет уже моделью международного уровня. То же самое касается и других девушек с какими-то деталями во внешности, не соответствующими устаревшим общепринятым стандартам. У нас в России это пока не сильно развито, приходит постепенно. Но я уверена, что скоро такой метод работы обретет популярность. Ведь одежда и аксессуары нужны разным людям, и им интересно, как та или иная вещь будет смотреться именно на них. Понятное дело, что в конце концов не каждый попадет в этот бизнес, поскольку все мыслят по-разному. Но индустрия станет более открытой, это точно.

Иногда взрослые недооценивают последствия буллинга. Детский психолог Алёна Иванова рассказала, как правильно реагировать на жалобы детей о травле и какие комплексы грозят жертве издевательств в осознанном возрасте:

— Относительно этой ситуации следует говорить о том, что в результате может быть два варианта: тем, кого поддерживают родители, в будущем будет проще перебороть общественное мнение. Но чаще всего, к сожалению, из-за того, что недостаточно развиты детско-родительские отношения и дети не рассказывают о подобных ситуациях родителям, что в итоге перерастает в комплексы и травмы. Которые в зависимости от предмета буллинга скажутся по-своему. Если дело касается внешности, то будут проблемы с самооценкой, межличностными отношениями. Насколько я знаю, в последние годы в Ярославской области поднимается тема буллинга и проводится множество семинаров. Вообще, нужно не забывать, что родители и школа всегда в общей связке. Не должно быть ситуаций, когда родители говорят одно, а в школе объясняют другое. Ребенок чаще всего будет говорить, что в стрессовой ситуации виноват кто-то другой. Родителям нужно не лениться, обращаться к социальному педагогу, психологу, классному руководителю, чтобы узнать, какой была изначально точка в конфликте. Возможно, ребенок провоцировал эту ситуацию. В подростковом возрасте легче всего надавить на внешность и, так сказать, «проезжаться» по ней. Но может быть и ситуация, когда изначально жертва буллинга была провокатором. Эти вещи индивидуальны и разбирать их нужно по отдельности. А вообще родители сильнее всего влияют на самооценку ребенка, поэтому стоит его поддерживать с самого раннего возраста во всех начинаниях и хвалить за дело.