«Сначала зарежут, а потом спросят, зачем сменил пол». 4 истории нестоличных трансгендеров

— Это извращение! — люди, которые меняют свой пол, такие слова слышат в свой адрес часто. И если в столице никому особо нет дела до чужого тела, то за МКАДом половые вопросы решаются агрессивно, если на них не дают «правильного» ответа. В Ярославле участников акции в память о погибших трансгендерах закидали яйцами. Кажется, хотели и побить, да обошлось.

— «Трансгендеры? Какие трансгендеры в Ярославле?» — новость тогда вызвала недоумение (отбросим в сторону комментарии, где яростно обсуждали, как это лечится). Тем не менее, люди, недовольные тем, какой пол им дала природа, в Ярославле есть. Они колют гормоны, ведут себя, как представители противоположного пола, и живут, кажется, в иной системе координат. А действительно — это лечится? Это вообще болезнь?

Людям, решившимся отказаться от своего изначального «Я», живется нелегко. Еще труднее — их мамам и папам, чьи дочери становятся сыновьями, а сыновья — дочерьми. Как это принять? Как с этим жить? Сегодня четверо человек из Ярославля, меняющих свой пол, откровенно рассказали, как это происходит, чем приходится жертвовать ради этого и почему они не могут остаться в своем прежнем теле.

Валентин, 19 лет. Студент. Изначально пол — женский. Ощущает себя мужчиной.

Я родился в Вологде, а учусь в Ярославле. Моя мама умерла, когда мне было тринадцать. Воспитывал меня отец, хотя в этом возрасте воспитывать уже и нечего. Я сам дорастал. В детстве я был ребенком крайне замкнутым. Не знаю, почему у меня была какая-то дичайшая социофобия. Может быть, это связано с тем, что я никогда не ходил в садик. Эта замкнутость прошла более-менее к восьмому классу.

Завидовал трансгендерам

Со временем накапливалось недовольство собой, своей внешностью, своим местом в обществе. Я начал гуглить, что со мной не так. Оказалось, такое творится не только со мной. У меня ещё лет с четырнадцати был знакомый трансгендер. Я ему вроде и завидовал, что он осознал себя, что у него нет этой запутанности в себе. Но тогда я думал, что трансгендерность не обо мне. И только в шестнадцать лет осознал, что я такой же. Начал называть себя в мужском роде, встречаться с девушкой.

Я никогда себя не считал лесбиянкой. И раньше и сейчас я все же склоняюсь к пансексуальности».

Долгое время мне запрещали остригать волосы. Перед одиннадцатым классом я сделал каре, а потом постепенно, в течение года, полностью подстригся.

Родственники догадываются, что я другой. Бабушка постоянно спорит со мной и не может смириться с этой мыслью. С отцом у нас был разговор на эту тему. Он нашел в Вологде специалиста, отправил меня к нему и сказал: если врач поставит диагноз «трансгендерность», то он все мои изменения беспрекословно примет. Я уже год наблюдаюсь у этого врача, но дело так и стоит на мертвой точке.

Парни принимают меня за своего

Тем, с кем я общаюсь, я стараюсь сразу же говорить, что я трансгендер. Может быть, мне повезло, но агрессии со стороны других людей не было. Я, конечно, не знаю, что говорят за спиной, но в лицо мне никто ничего не говорил. Драться еще пока не приходилось.

Мне повезло, что в университете парни принимают меня за своего. У меня документы не поменяны, поэтому все одногруппники знают, что я трансгендер.

В подростковом возрасте у меня был парень. Я даже целенаправленно пытался начать встречаться, но это не моё. Сейчас я встречаюсь с девушкой, и это первые мои основательные отношения. Хоть и живет она в другом городе на расстоянии 700 километров от меня. Я с самого начала сказал, что я трансгендер. И ей ничего не мешает воспринимать меня как парня. Я познакомился с ее матерью. Ей мы, конечно же, ни о чем не говорили.

Думаю, что я счастлив

Мне гораздо проще жить, когда в обществе меня воспринимают как парня. Но этого недостаточно — всю жизнь находиться где-то между. Пока я не сделаю операцию, я не могу чувствовать себя на все сто процентов мужчиной.

Я думаю, что я счастлив. Но есть еще, к чему стремиться: я поменяю документы, вновь начну принимать гормоны, а потом, когда накоплю деньги, и будет время, пойду на операцию.

Дмитрий, 17 лет. Студент. Изначально пол — женский. Ощущает себя мужчиной.

Я родился в Ярославле. Не из богатой семьи. Мать получала второе высшее, поэтому меня больше воспитывали бабушка с дедушкой. Мы жили в коммуналке. Там же жили наркоманы. Прямо на кухне варили наркотики.

В садике я сидел в углу и плакал, потому что со мной никто не хотел дружить, все обижали. В школе общение мне было неинтересно до пятнадцати лет. Потом я сдружился с тремя парнями, до сих пор с ними хорошо общаемся. Как-то раз сказал им: «Обращайтесь ко мне в мужском роде. И вообще я мужик». Они такие: «Окей! А чё раньше не говорил, братан?».

Папа увидел гопника вместо дочки-принцессы

В двенадцать лет у меня начался, как все предки говорят, переходный период. Все думали, что я просто неформальный подросток: все четыре стены в моей комнате были в плакатах разных рок-групп. «Metallica», «Iron Maiden». Лет в одиннадцать-двенадцать я зарегался в «Твиттере». Я жил в «твиттерской» среде, а там очень многие называли себя в мужском роде. Просто так легче. Вот и я начал обращаться к себе в мужском роде. Месяц мама не обращала на это внимание. Потом она начала задавать мне вопросы, мол: «А почему ты обращаешься к себе в мужском роде? Не говори так! Ты же девочка!»

«Как-то раз я нашел старую бабушкину видеокамеру, на которой была запись, где я лет в шесть смотрел на девчачий, весь в блёстках, розовый ремешок, снимая его с себя и крича: «Мне не нравится, дайте мне мальчишеский ремень!».

В тринадцать лет у меня начался культ мужиков. Я поклонялся своим дедушкам, дядям, пытался с ними чаще быть вместе, потому что мне нравилось, как они меня воспитывают, общаются со мной. Даже если часто проскальзывало это отношение к девочке, как к г...у какому-то, которое ничего не может. Как к амебе, которую надо защищать.

«Отца у меня не было до шестнадцати лет. У него была другая семья. Когда он пришел, то увидел вместо принцессы в платьице какого-то гопника: то ли пацан, то ли девушка. Он расстроился».

Пробовал быть девушкой — чуть не сдох

Я перешел в другую школу, и меня отец уговорил поступить умно: побыть какое-то время девушкой, а там как пойдет. Тогда я был побрит налысо, поэтому купил парик, юбку надел. В таком виде ходил около месяца. Я чуть не сдох.

У меня случилось что-то типа нервного срыва, и в ноябре 2016 года я сбежал из дома. Я просто оставил записку маме, чтоб она меня не искала. Оставил ключ в комнате и ушел с сорока рублями в кармане. Я уехал автостопом примерно на месяц. Познакомился с людьми, которые поддержали меня, сказали, что если что — усыновят меня. По всем канонам автостопа дали мне денег и отправили обратно домой с полицией.

Меня привезли, мамка встретила, все нормально было. Один день в жизни я говорил при маме спокойно в мужском роде, но потом она сказала — прекращай это делать. Хотя по слухам её знакомого, пока меня не было, она на любых условиях была готова со мной встретиться. Сейчас ради мамы я притворяюсь бабой, но у меня уже плохо получается, потому что я пятый месяц сижу на тестостероне. У меня растет борода, садится голос, уменьшается грудь.

Отец обратно исчез куда-то. Не могу его найти, ни дозвониться даже. Но мне уже неважно.
Я и бабушке, и маме сказал, что я пацан. И не один раз говорил. Они, как обычно, благополучно об этом забыли и до сих пор продолжают воспринимать меня как девушку.

С Александрой я познакомился в конце зимы. Я влюбился в этого человека, когда она была ещё парнем. Ему было интересно со мной познакомиться, потому что я трансгендер. Наше знакомство пришлось на тот момент, когда он хотел сделать каминг-аут. Выпили, пообщались. Потом он прислал мне своё фото в образе девушки. Я офигел и влюбился. Потом я приехал к ней домой раз, два, влюблялся всё сильнее.

Рыбка, которая долго не проживёт

В последнее время, когда я подсел на антидепрессанты, мне стало действительно легче. Были времена дикой депрессии. Я чувствовал себя рыбкой, которая течет против течения. По идее мне, как нормальному человеку, хочется семью, детей, путешествия. Но понимаю, что жить мне на гормонах осталось не очень долго, потому что они укорачивают жизнь лет на двадцать, и организм истощается. Большинство людей, которые мне дороги, обращаются ко мне в женском роде. Вот с этим мне сложно. Просто надеюсь, что однажды у меня отрастет борода, и им будет сложно считать меня девочкой. Восприятие у меня на 90% чисто мужское.

Я ни о чем не жалею. После восемнадцати, когда будут каникулы, поеду к знакомому врачу и сделаю операцию. Сейчас этот вопрос меня особо не интересует, потому что учеба занимает 90% моего времени.

Алекса, 26 лет. Программист. Изначально пол — мужской. Ощущает себя женщиной. Встречается с Дмитрием

С детства я предпочитала общаться больше с девочками

Я родом из небольшого городка под Воркутой, Республика Коми. Там я закончила школу. Детство прошло довольно безоблачно. Мы были благополучной и интеллигентной семьёй: отец — инженер-технолог и химик деревообработки, мама — врач-реаниматолог.

Моя семья не нуждалась. Я была единственным ребенком в семье до третьего класса. Потом появился брат.

С детства я предпочитала общаться больше с девочками, потому что у них в поведении меньше агрессии и «пробивных» черт характера. С другой стороны, я не чуралась беготни с мальчишками, порой любила попрыгать в снег с гаражей, поиграть в «войнушку».

В школе и в вузе все лабораторные работы я делала практически всегда с девушками. Они меня очень хорошо принимали, и с ними мне было намного комфортнее общаться и работать сообща. Я себя ощущала своей в женском коллективе.

После окончания школы я приехала в Ярославль. Хотела стать врачом. И я им стала.

Неправильный человек

В любом мужском коллективе всегда выстраивается определенная иерархия. Мне всегда удавалось в ней вообще не участвовать. Ко мне относились, как к какому-то странному чуваку. Иногда меня подкалывали, дразнили, но я давала очень жесткий отпор, и в конце концов, от меня все отставали. Ценили меня, главным образом, за ум и возможность списать.

Мои девушки говорили мне, что нужно проявлять больше мужественности, просили соответствовать общественным стереотипам. Мне это совершенно не нравилось. И на втором-третьем курсе во мне окончательно возникло желание перестать активно социализироваться как мужчина. Абсолютно.
У меня тогда были длинные волосы, заметные женские черты характера, и мне это нравилось. Я в то время была готом. Особенность в том, что готы часто придерживаются андрогинного вида.
Подружка меня красила, красила ногти в черный цвет перед рок-концертами. Мы были довольно заметной парой. Потом я стала брать у неё вещи. Сначала просто на концерты, потом на прогулки. Вещи были унисекс, само собой.

Потом мне захотелось самой купить женских вещей. Я психанула, поехала и купила джинсы и пару цветных женских футболок. Мне было очень страшно, я ждала негативной реакции от продавцов, но, на удивление, всем было безразлично. В стрессовых ситуациях мне в женской одежде было намного комфортнее.

Потом, через некоторое время, когда я успокаивалась, мне становилось стыдно, возникало ощущение, что я какой-то неправильный человек. Фетишист-извращенец. Я часть вещей раздавала подружкам, а часть просто выбрасывала. Но потом всё снова повторялось.

Года два-три был период, когда я отчаянно пыталась быть мужчиной. Я колола себе тестостерон, пыталась увлечься типичными мужскими хобби — были даже прыжки с парашютом. Порой специально нарывалась на пьяных гопников.

Навязывала себе и заставляла себя следовать социально одобряемым паттернам поведения.
И чем больше я пыталась доказать себе, что я мужчина, тем больше я испытывала ненависть к себе. Компенсации не получилось. Все чаще стало возникать ощущение, что я в чужом теле и играю чужую роль. Я ощущала себя выжатой.

Каждую неделю у меня были истерики. Я прогуливала работу. Просто просыпалась и видела, что у меня отросла щетина за ночь. Я сползала по стенке и начинала плакать. В конечном счете, у меня не оставалось выбора. Я и сама это понимала. Либо начать меняться и хотя бы немного пожить так, как я хочу, либо всю жизнь жалеть.

В один момент я поняла — сейчас или никогда. Больше оттягивать переход у меня не было сил. Взяла часть отложенных денег и купила себе женских гормонов и сопутствующих препаратов. Как только начала их принимать, записалась к психотерапевту.

Она помогла мне выйти из этого замкнутого круга и сказала, что мне лучше сменить пол, потому что это не фетиш, а загнанное глубоко в подсознание желание. Она помогла мне принять себя и воодушевила на переход.

Мама сходила за коньяком

Месяцев пять назад я сказала маме, что хочу сменить пол. Совсем. Она, мягко говоря, удивилась. Поплакала час-полтора, называя меня моим мужским именем. Потом сходила за коньяком и начала спрашивать, а как так собственно вышло. Я рассказала ей все.

Она сказала мне, что с самого детства что-то такое во мне чувствовала. Брат предпочитает избегать гендерных местоимений и называет меня на «ты». Он немного меня стесняется. И я его понимаю.

Коллег я уже приучила перестать здороваться со мной за руку. Иногда на работе я могу сделать легкий мейк, могу спокойно ходить с накрашенными ногтями. Люди косятся на ногти, на растущую грудь, но никто ничего не говорит.

Есть один коллега, который не особо все эти вещи одобряет. Он мне как-то раз сказал: «Мое отношение о ваших там братьях или сёстрах, или как вас там, изменилось в положительную сторону благодаря тебе».

Упало либидо

Уже пять с половиной месяцев я стабильно сижу на женских гормонах. У меня целый список препаратов, и каждый я брала в разных аптеках, потому что иногда попадаются довольно умные и проницательные провизоры, которые не продадут ни под каким предлогом. В моем случае идеальная терапия стоит в районе трех с половиной тысяч в месяц.

Настроение стало более стабильным, но первые три месяца с начала приема гормонов я удивлялась тому, что я как будто стала лучше чувствовать людей, сопереживать. Я могла полдня смеяться или наоборот плакать из-за какой-нибудь мелкой неприятности.

В плане физиологии у меня вырос аппетит из-за перестройки организма. Стала чуть-чуть меняться фигура: начала расти грудь, волос на теле стало меньше. Ещё упало либидо. В целом мне стало лучше. Для моего возраста у меня довольно-таки неплохой результат.

У меня было довольно много девушек. Но последние года три мне было с ними не очень комфортно. В плане того, что я встречаюсь с девушкой и ощущаю себя девушкой. Мне хотелось не этого. Я наоборот хотела бы на её месте быть. Кто-то из них говорил, что надо себя более мужественно вести, кто-то обращал внимание на женские вещи у меня в квартире. Они натыкались на них, и мне приходилось говорить, что у меня такой фетиш.

Дима, тот самый, с которым вы до меня говорили, — мой парень. Я работаю, и живет он у меня. Я прекрасно отдаю себе отчет, что он студент, и мне с него и взять-то нечего. Отчасти я его обеспечиваю, готовлю и делаю дела по дому. Мне не жалко. Я его люблю.

Я хочу через полгода сменить документы и пройти медицинскую комиссию. Потом операция и пластика. Меня многое не устраивает в своем лице. У меня есть платья, юбки, рубашки. Я жду той стадии перехода, когда я смогу ходить по улице как девушка.

Сейчас мне приходится притворяться готом или просто длинноволосым неформалом. Я не представляю абсолютно никакой угрозы обществу. Никакой пропаганды, никакого навязывания. Дайте мне, пожалуйста, прожить остаток жизни так, как я хочу.

Ян, 22 года. Веб-разработчик. Небинарный

Родился я в Ярославле. Мама по образованию медик, папа сорок с лишним лет преподавал в Демидовском университете математику и информатику, теперь на пенсии. В общем, интеллигентная такая семья. Правда, развелись родители лет 15 назад. Воспоминания из детства не самые приятные. Папа требовал хороших оценок, а мама хотела, чтобы я заплетал волосы, одевался «прилично», убирался в комнате и вообще вёл себя «как девочка». Разумеется, я это игнорировал и устраивал целые баталии. Ну а во-вторых, меня сильно дразнили соседки, часто даже не пускали в подъезд. В школе меня тоже ненавидели. Из-за внешнего вида ставили подножки, кидались едой и кричали вслед. Тогда еще я не мог никак себя защитить, поэтому просто терпел.

Лет в восемнадцать я начал узнавать из зарубежного Ютуба про трансгендерность. Начал задумываться: а может, и я такой? Поначалу так и думал. Тогда мне совсем не нравилось моё тело, оно казалось чужим. У меня развивалась гендерная дисфория. Я начал называть себя именем, которое часто использовал в ролевой игре, и стал употреблять исключительно мужские местоимения. Но через пару месяцев после этого «осознания» я понял, что не могу назвать себя парнем, я не чувствовал этого. Но девушкой тоже не могу. Я был в замешательстве, и так продолжалось до тех пор, пока я не наткнулся на термин «небинарность». Это означает, что ты находишься вне системы «мужчина» и «женщина». Трансгендеры придерживаются бинарной системы, а небинарные люди отказываются от существования всего двух гендеров. Это оказалось намного более точным описанием того, что я чувствовал, поэтому я стал называть себя небинарным.

Хочется ходить без футболки

С тех пор прошло уже больше двух лет. Мои родители абсолютно игнорируют мою идентичность, хотя я открыто об этом говорю. На самом деле, меня это очень задевает. Семья должна поддерживать тебя во всём, а не обвинять в том, что ты такой, какой есть. Я не ассоциирую себя со своим паспортным именем, и в двадцать лет сказал родителям, что я хочу сменить документы. Они сказали, что я эгоист и вообще не уважаю их выбор. На деле же всё с точностью до наоборот.

Я всё ещё раздумываю насчёт верхней операции, иногда хочется иметь грудь как у парней и ходить без футболки в определённых ситуациях. Насчет приема гормонов — не знаю. Я не хочу без особой нужды вмешиваться в отлаженную систему, потому что гормоны влияют на весь организм. Если всё-таки приспичит — пойду на комиссию по трансгендерности. В новую форму справки уже внесли небинарность. Куда лучше, чтобы за тобой следил специалист, потому что с гормонами шутки плохи.

Никогда не понимал, как люди могут скрывать свою ориентацию или идентичность. Я всегда представляюсь как Ян, открыто говорю о своей идентичности и требую её уважать. Если кто-то игнорирует это, я просто перестаю с ними общаться. Родителей я прошу хотя бы избегать гендерных местоимений и строить предложения без глаголов с гендерными окончаниями. Это они тоже игнорируют, но прекратить общение с ними я не могу. Семья всё-таки. На самом деле, им было бы понятней, если бы я был транс-парнем. Куда проще осознать смену на противоположность, чем смену на нейтральность. Мама всё ещё спрашивает, хочу ли я менять пол. Но зачем мне это делать, если я не парень? В маминой голове это вообще не укладывается. Я стараюсь держать себя в руках, потому что родителей уже не изменишь, но все равно обидно. Они конечно заботятся обо мне и любят, но идентичность мою никогда не поймут.

Папе по барабану

Я считаю себя пансексуальным. Это влечение к людям вне зависимости от их биологического пола или гендерной идентичности. То есть, я расцениваю людей как набор личностных качеств, а что у них в штанах — не имеет значения. Ммне не интересно, пока я не узнаю, что у человека в голове.

Если я начинаю встречаться с парнем, мама думает, что я наконец-то «стал гетеросексуалом». Когда начинаю встречаться с девушкой, считает, что я лесби.

Когда рассказываю о своих отношениях с девушкой, мама делает вид, что ничего не слышит. Ей неприятны эти темы. Папе вообще по барабану, с кем я в отношениях. Он никогда не навязывал мне своё мнение и не проявлял никакой гомофобии. Максимум, что он мог сделать — пуститься в философские размышления с точки зрения природы, но в целом он нейтрален.

Счастлив ли я? Смотря в чём. В отношениях да, а вообще — нет. Как я могу быть счастлив, когда моя семья абсолютно игнорирует то, кем я являюсь? Нет никакой поддержки и принятия меня таким, какой я есть.

Планы на семью? Для меня семьей может быть партнер, два кота и летучая мышь. Детей пока не хочу, потому что я и сам ребёнок ещё. Точно не хочу рожать, никогда в жизни! Не хочу так насиловать своё тело, к тому же никаких «материнских инстинктов» у меня нет. Это не для всех. У меня были мысли взять ребенка из детдома в будущем, лет так четырёх-пяти. Так ты и ребёнку помогаешь, и сам не возишься с подгузниками. Но это всё равно огромная ответственность. Об этом пока рано думать, на ноги бы встать. Да и кто мне в России даст детей усыновлять, учитывая, что сейчас я нахожусь в отношениях с девушкой, и врать не умею? В России я не планирую оставаться. В идеале хотелось бы жить где-нибудь в Штатах, в Англии или Канаде. Надеюсь, к тридцати годам получится осуществить эту мечту.

Александр Сатомский, пресс-секретарь ярославской епархии:

— Пол — это неотъемлемая часть человеческой личности. Он сопутствует человеку с зачатия и до вступления в вечность, не оставляя его и там.

Как всё в человеке хрупко и может быть подвержено негативным изменениям, так и в вопросе самоидентификации могут быть проблемы.

Церковь полагает, что хирургическое или гормональное изменение пола — это не выход из ситуации. Да, для человека несение такого внутреннего противоречия — тяжелая ноша. Но люди, прожившие в таком внутреннем труде, сохранив себя в чистоте, объективно воспринимаются Богом как святые мученики, — так говорит преподобный Порфирий. Церковь как община учеников Христовых открыта каждому человеку. Именно в ней, в общении с Христом — Победителем смерти, обретается мир с самим собою и Богом.

У всех пяти героев есть целый ряд проблем и конфликтов, и решение они принимали не без внешнего влияния. Весь этот блок нуждается во внутренней работе.

Кажется, что изменить пол — это простая схема. Но это не значит, что она правильная. С точки зрения Церкви, правильнее строить свой внутренний мир, а не пытаться перекраивать внешность.