«Пропадает на полгода минимум»: аптекарь объяснил, что будет с зарубежными лекарствами в России

— Как часто пропадают препараты? Какие, к примеру, исчезли прямо сейчас?

— Сейчас такая ситуация, если брать фармацевтический рынок, она лучше, чем было лет 10 назад. Если тогда препарат пропадал, то он пропадал махрово, глубоко. Сейчас ситуация интересная в связи с федеральной программой по импортозамещению, стало больше заводов, производящих дженерики, то есть копии оригинальных препаратов.

Основной поставщик, который работает на дженериках, — это Индия. Теперь в момент импортозамещения и мы тоже в это всё включились. Соответственно, при блокировке определенных позиций, если они не поставляются в нашу страну из Европы, то можно их получить из Индии.

— В чем разница между дженериком и оригиналом?

— Оригинальный препарат — это когда фирма создала его, придумала молекулу, апробировала сначала на здоровых людях, потом на больных людях и запустила в производство. Когда заканчивается срок патентной защиты этого препарата, его могут производить кто угодно. Тогда начинается производство дженериков.

Они отличаются по очистке химического вещества, по биодоступности. Чем лучше препарат очищен, чем лучше выделена химическая молекула, тем будет эффективнее препарат.

Например, написано, что должно сработать 50 мг препарата. При приеме оригинала сработают все 50 мг, в дженерике могут сработать 40, 45, 30, 35. Это не определяется.

Количество действующего вещества такое же, но ниже биодоступность. Количество молекул, которые воздействуют на рецепторы в организме человека, их в оригинальных препаратах значительно больше. В аналогах меньше, поскольку есть дополнительные примеси. Передавать полную технологию никто не будет. Система очистки этого вещества зависит от фирмы, которая будет производить препарат.

— Когда началось импортозамещение? Как много дженериков производится в России?

— Идет в течение пяти лет. Как говорится, как только дали отмашку. Производство дженерика идет не на одном заводе, а десяти сразу. В это же время расширяется объем поставок из других стран, в первую очередь это Индия. Также заменить препараты из Германии, Швейцарии, Нидерландов нам очень сильно помогала Венгрия — крупная фирма Gedeon Richter — и Словения — фирма LEK. Сейчас от них тоже поставки сокращаются.

— Сможем ли мы закрыть потребность в лекарствах отечественными дженериками?

— Многие скептически относятся к российским препаратам, но есть достаточно много вариантов, которые по эффективности не отличаются или мало отличаются от западных. Например, «Сумотриптан» — аналог от мигрени. Зарубежный препарат за одну таблетку стоит порядка одной тысячи рублей, а наш — «Сумотриптан» — 10 таблеток — 794 рубля. И прекрасно работает, нареканий не вызывал. Убирает мигренозные приступы.

Дело в том, что у нас процесс рыночный стал по-другому устроен. У нас не будет происходить такое, что препарат пропал и его нечем заменить. Сейчас это стало крайне редко.

Замещение происходит достаточно быстро. На рынке появляются и аналоги, и оригинальные препараты. Если раньше государственные структуры как-то не сильно интересовались, что пропадает, то в этом году как только что-то пропало, те же жгуты, бинты, сразу же пришло письмо Росздравнадзора о заполнении отчета о наличии и потребности перевязочного материала, то же самое было, когда пропадали антибиотики.

На основе этого списка Росздравнадзор указывает, в каких аптеках есть в наличии та или иная позиция.

— Когда в этом году чаще пропадали препараты? И что скупали люди?

— Товары пропадать стали летом и после мобилизации. К примеру, в сентябре пропали жгуты, губки гемостатические, бинты. Правда, потом бинты появились с зашкаливающими ценниками по 30–50 рублей. И препараты обезболивающие. В частности, препарат «Нефопан» — это приближенный к наркотикам препарат. Он отдается по рецепту врача, но не на строгом учете.

— Когда были перебои с поставками? Наверное, труднее всего после февраля?

— В феврале был момент, когда люди закупались на полгода, на год. Но как таковых перебоев с поставками тогда не было, даже когда отменили авиаперелеты. А все потому, что большинство лекарственных препаратов перевозится автотранспортом. Это условия хранения. А автотранспорт тогда ходил очень хорошо.

— А почему сейчас происходят проблемы с поставками?

— Сложности могут быть связаны с логистикой. Сначала зарубежные страны запретили нашим грузоперевозчикам въезжать на их территорию, а теперь наоборот. На границе происходит перегрузка из одних трейлеров в другие. И опять же движение лекарственных средств замедляет маркировка. Это делается на заводе. Процедура тоже небыстрая: сначала завод делает заявку в центр распределения на маркировку, а затем размещает QR-коды.

К сожалению, по лекарствам это было очень жестко. Это задерживает и приемку товара, и дальнейший отпуск. Теперь сначала заявка на поставку препаратов, а только потом их привозят. Время логистики увеличивается.

И в самих аптеках. Если раньше я мог вручную забить товар и продавать, то теперь я должен сначала отсканировать, затем дождаться ответа из центра и только после этого я могу его продать. На ожидание уходит от часа до суток. Хотя как только ввели эту процедуру, ответ приходил через два, а то и три дня.

Иными словами, препараты в наличии могут быть, но продавать на руки можно только после процедуры учета.

— А антибиотики? Их могут заменять российские препараты?

— Недавно был ажиотаж, пропал зарубежный «Амоксиклав». Но у нас на рынке есть препарат «Экоклав». Что это за препараты вообще? «Амоксиклав» — это так называемые защищенные пенициллины, то есть там амоксициллин, известный антибиотик, который имеет широкий спектр действия и высокую степень безопасности, и туда добавляется клавулановая кислота. Это компонент специальный, чтобы обезвреживать ферменты, которые вырабатывают бактерии для разрушения пенициллина.

Бактерия вырабатывает специальные вещества, которые разрушают структуру антибиотика, чтобы продолжать использовать бактерии пенициллинового ряда. Антибиотики делятся на два вида — бактерицидные и бактериостатические. Первый вариант — вы приняли таблетку, микроб сразу умер. Бактериостатические вы принимаете, препарат в организме накапливается, и добавляется такая дозировка, что начинается бактерицидное действие.

— Почему этой осенью пропали антибиотики?

— Пропали не только антибиотики. Я думаю, что просто уменьшилась поставка. «Амоксиклав» — это Великобритания или LEK из Словении. Прошел слух, что мобилизация... всем дают антибиотики… Но это не тот препарат, которые так массово скупается. Скорее всего, уменьшилась поставка. Антибиотики впрок скупать нельзя.

— Как сильно подорожали лекарства с начала года?

— Сейчас очень сложно на это смотреть. Дело в том, что у большинства препаратов как таковой сильной дороговизны не получается, потому что курс доллара и евро удерживается. Оплата идет валютой. Какой-то дороговизны я не вижу. Еще добавлю, что наше правительство установило цены на жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты. Это зарегистрированные цены, выше которых поставщик не может продавать. И даже если дефицит, мы его дороже продать не можем.

После 24 февраля был момент, когда цены выросли до крайних значений. Вот там был всплеск, в целом процентов на 10 рост. А вот другие скажут, что на некоторые препараты цена увеличилась в два раза. Она, возможно, и увеличивалась, но, если ценник зашкаливает, люди начинают жаловаться в Росздравнадзор. Он уже рассылает письма с просьбой указать количество и цену данного препарата. И аптеки и поставщики начинают снижать. Максимальная наценка — 17–25%.

Многие эксперты говорят о том, что в нынешних условиях наценка в 15–17% рентабельна. Мне с этим спорить сложно, потому что аренда, налоги... Не совсем выгодно. Но если мы будем о том, что не очень выгодно, то любой покупатель скажет: если так невыгодно, то что же такое количество аптек открывается? (смеясь говорит наш герой. — Прим. ред.) Единичных аптек становится реально меньше.

— Закупаются ли люди?

— Люди продолжают закупаться. Слухи помнятся. Мы людям говорим — будьте благоразумны. Если принимаете препарат, то закупите по возможности, чтобы полгода запас у вас был. Но вот этот промежуток, полгода, — это минимум, на сколько пропадает препарат, максимально — это год.

Каждый день же кому-то прописывают лекарства на постоянку — от сахарного диабета, от давления, от хронических болей. И мы советуем, и люди сами понимают, что нужно иметь лекарства в аптечке. Без запаса лекарств сейчас жить нельзя. В любом случае лекарство появится, но придется ждать. Даже чтобы с нуля запустить производство дженерика, нужно где-то полгода. Как только у людей появляются свободные деньги, они приходят и запасаются лекарствами на свободные деньги.

— А что нам нужно покупать впрок? Если нет особых болезней.

— Ничего не надо закупать. Не вижу такой необходимости. Единственное — что иногда мы формируем аптечку тех препаратов, которые должны быть в каждом доме.

Препараты от головной боли, обезболивающее от желудочных болей, сорбенты, противоаллергические препараты, ранозаживляющие. Например, «Левомиколь», «Бора Плюс» вместе с перекисью и перевязка. Это то, что должно быть дома у каждого под рукой.

Жаропонижающие — это болеутоляющие, те же пенталгины, цитрамоны. У них эффект сразу же — болеутоляющий, жаропонижающий, противовоспалительный. Это должно быть дома, каждый человек должен смотреть в свою аптечку.

Если женщина принимает противозачаточные и если она планирует принимать их ближайшие полгода, то нужно иметь запас. Отечественных дженериков противозачаточных практически нет. Стали появляться, но их применение пока ограниченно.

Ну и конечно, должен быть запас противовирусных препаратов. Если начинается всплеск заболеваемости, то лекарства разбираются очень быстро. Если человек знает, что препарат помогает при болезни, то его и стоит покупать.