«Всё вручную»: водитель троллейбуса раскрыл, как на самом деле устроена работа городского транспорта

Мы все привыкли ругаться на общественный транспорт. И, правда, по делу — состояние автобусов и электротранспорта в Ярославле плачевное. И чем хуже подвижной состав, тем дороже и сложнее его обслуживать. Но в этой всей истории за кадром постоянно остаются люди. Те, кто за относительно небольшие зарплаты ежедневно трудится над тем, чтобы люди могли ездить по городу.

Водитель троллейбуса из 1-го депо Анатолий Чирков примерил на себя роль наставника и подробно описал, как прошёл его день:

— Иногда среди водителей троллейбусов приходится слышать, что, мол, наставники ничего не делают, только чаи да кофе в диспетчерской распивают. Я на пару дней легко согласился заменить приболевшего наставника водителей троллейбусов. И вот что из этого получилось…

Четыре утра. Вошёл в проходную. Через пятнадцать минут выезжает первый троллейбус. Бегом к диспетчеру за нарядами. Надо посчитать «волгоградских» (которые выезжают с диспетчерской на улице Волгоградской. — Прим. ред.) кондукторов на предмет, сколько отправлять им валидаторов. От диспетчера — с путёвкой к доктору. Затем в кассу за валидаторами. Из кассы — рысцой с двумя мешками красных и чёрных валидаторов наперевес. Первый троллейбус убежал. Мешки отправлены. Дух перевёл. Ну, где там моя первая чашечка кофе?

— Кто у нас сегодня за наставника? А! Толян? Ну-ка давай бегом на 73-й (бортовой номер троллейбуса. — Прим. ред.). Мне выезжать через минуту! А он не заводится!

Вприпрыжку мчусь на 73-й. Жму на клавиши, как композитор. Всё работает, а машина ни с места. Ага! Колёса за ночь примёрзли к земле. Сейчас раскачаем. Полный вперёд! Самый полный назад! Ещё раз! Стой! Тпру! Куда, родимая? Водителя подожди! Ура! Сдёрнули! Поехала!

— Спасибо, я полетела!

Возвращаюсь в диспетчерскую. Снова вызов. У 13-й машины вечером забыли форточку плотно прикрыть. В -10 °C с открытой далеко не уедешь. Бегу искать пустую пластиковую «полторашку». Потом в туалет за горячей водой. Кран с красной точкой открыт до отказа, а течёт ледяная струя. Минут десять греться будет, а 13-й пора выезжать. Народ в Брагино мёрзнет, ждёт. Время летит. Ну вот, слава богу, вроде потеплее пошла. Выливаю полтора литра на форточку — не елозит. Бегу за вторым пузырём. С третьей ходки только оттаяла, зашевелилась! Все довольны. А у меня руки замёрзли, уши красные. Скорее к диспетчеру погреться…

Диспетчер встречает приветливо:

— Анатолий, водитель с 93-й опаздывает, подготовь-ка машинку!

Вздохнул, шапку нахлобучил, побежал за экипировкой. Вставки поменял, воздух накачал, машину погрел, зеркала потрогал, верёвки заправил, кондуктора конфеткой угостил. Всё — садись поезжай. Ну, сейчас-то она будет, моя долгожданная кружечка кофе...

Фигушки! Опять срочный вызов. Уже по телефону. И откуда только телефон узнали? Водитель с «Тролзы» никак не разберется, как включается автоинформатор на «ЛиАЗе». Бегу на другой конец парка выручать.

На пути от «ЛиАЗа» — девушка-водитель:

— А у меня «башмак» (полоз на конце токоприёмника, который непосредственно касается контактной сети. — Прим. ред.) развёрнут. Помоги, пожалуйста, а?

Наклоняюсь к её прекрасным ногам в сапожках, внимательно изучаю и без тени улыбки спрашиваю снизу вверх:

— Какой? Левый или правый?

Прыскает со смеху:

— Да не тот, а там, — махнула рукой в сторону троллейбуса.

Ну как ей откажешь, ведь волшебное слово знает.

И тут новая проблема — 97-ю машину надо загнать на «канаву» погреться, а перегонщики все заняты.

И такая дребедень целый день… Отвечаешь не за одного себя, а за целый парк. Не работа, а сплошная беготня, да к тому же нервная. Торопятся все. Расписание! Три часа утреннего выпуска пролетели, как один миг. А дел ещё нескончаемый поток.

Ещё одна юная особа:

— Помогите, пожалуйста, зеркало заднего вида повесить. Мы наше разбили. Вот новое купили.

Троллейбус стоит рядом с «канавой». А у меня ни инструментов, ничего. Ну, думаю, сейчас спихну эту работёнку на слесарей:

— Мужики, подсобите девушке зеркало поменять, — с самым заискивающим видом обращаюсь к властелинам технического обслуживания.

И слышу в ответ:

— Ещё чего. Совсем разленились!

Оставшись без поддержки, иду изучать крепление зеркала на новых «Авангардах». Раньше винтик руками открутил, зеркало со штыря само в ладошки падает. Сейчас система та же, только ключик особенный. Не каждый подлезет. Сменив пару рогатых гаечников, торжественно объявляю о великой победе в этой схватке. И снова мечтаю о кофе.

Однако диспетчер беспощаден:

— Запрягай 28-ю. Поедешь на ней на «Волгарик».

Ну что ты будешь делать? Снова за экипировкой. Башмаки, вставки, зеркала, печки, воздух, колеса. Уф, выезжаю…

Доехал до второго светофора. Снова звонок:

— 17-я сломалась. Ждёт тебя у театра. Подгоняй ему 28-ю, а на 17-й заезжай в депо на ремонт.

На площади Волкова не глядя махнул троллейбус на «автобус» и кое-как дотолкал его до парка. Вздохнул полной грудью с чувством выполненного долга и протянул руку к самовару…

Не тут-то было. 75-я докладывает:

— У кондуктора сломался красный валидатор, надо бы заменить.

А ещё было бы неплохо заняться текучкой: покататься с молодыми водителями, провести инструктаж и ознакомить с новым приказом полсотни человек под роспись…

Короче, на Волгоградскую приехал к полудню. Не мешало бы уже и пообедать. Поеду в управление. Только доехал до 4-го депо, переступил порог проходной и учуял пленяющий аромат горяченькой пшенной кашки, как звонит уже центральный диспетчер:

— У «Гиганта» стоит движение — срочно выезжайте!

Тьфу ты, ну ты. Сажусь в трамвай, троллейбусов не видно. Лечу на место происшествия. Оказывается, после прошедшего последнего февральского снегопада у медсанчасти шинного завода забыли четырёхметровый сугроб. Машины паркуются посередине проспекта Октября. И несчастные троллейбусы на запредельном отклонении корячатся, их объезжая. Двое уже оторвались и застряли в неуклюжих позах. Ещё один потерял «башмак». Остальных, во избежание неприятностей, провожу за ручку. Бегаю по сугробам в диэлектрических перчатках с верёвками в руках, чтобы в случае чего удержать штанги от несанкционированного полёта. Упадёт «башмак» на машину припаркованную — не рассчитаешься. Подсказываю руками, как дирижёр:

— Давай, чуть левее, ещё пяток сантиметров! Молодец! Поехала!

Пока последняя ходячая «гармошка» из депо № 1 объезжает препятствие, махая хвостом, позади неё нетерпеливая маршрутка выскакивает из общей очереди ожидающих, пересекает всеми четырьмя колесами двойную сплошную, вылетает на встречку, пугается движущейся прямо на неё фуры, виляет вправо, вдребезги разносит себе зеркало заднего вида о железный стояк сочленения нашей «гармошки» и как ни в чём не бывало уносится в сторону Брагино. Подожди, брат, я в своё время высокие места занимал по легкой атлетике. Бросаюсь бегом за маршруткой и настигаю её у следующего светофора. Записываю номера и возвращаюсь спокойно на место ДТП. Осматриваю «восьмерку». На «гармошке» ни царапины. Повезло! А маршруточник и так достаточно себя наказал. Можно продолжать движение.

Опять звонит телефон. Центральный диспетчер на проводе:

— На Свободе 53-я «Оптима» попала в аварию. Срочно туда!

Ну уж дудки! Пятый час вечера. Хватит с меня на сегодня! Я домой, робята...

Может быть, скажете вы, такая суета бывает не каждый день? Выпадают денёчки и поспокойнее? Попробуйте поработать, а я больше не готов. И только одного никак не могу понять: почему у наших наставников, которые, как Чип и Дейл, всегда первыми спешат водителю на помощь, нет дополнительных дней к отпуску, нет вредности за работу на линии и зарплата значительно меньше?