«Билет в один конец». Трансгендер из Ярославля меняет пол с мужского на женский: онлайн-дневник

Сходила я на приём к сексологу. Поговорили. Расстроилась, потому что от меня ожидали более ярких проявлений в поведении и внешнем виде. Просил фото, где я должна быть в женской одежде, будучи еще ребёнком.

Я расплакалась и сказала что-то вроде: «Я что, по-вашему, должна ходить по улице и орать что я трансуха что ли? Я жить хочу, между прочим. И что, что не с раннего детства, а с десяти лет. Какие фото, вы что, издеваетесь? Ни один нормальный родитель не будет фоткать своего сына в женских вещах».

На мой взгляд, проблема в том, что некоторые критерии для постановки диагноза сложно точно соблюсти. Да и не нужно, наверное.
Достаточно того, что я социализирована, у меня нет болезней и психических расстройств, препятствующих смене пола, манифестация трансгендерности и осознание этого у меня произошли до полового созревания, я больше года принимаю гормоны. Страдаю от дисфории (неприятия своего тела) больше 7 лет.

А врачи просто должны мне дать зеленый свет. Больше мне ничего не нужно.

Получила я выписку с предварительным диагнозом F64.0 (расстройство половой самоидентификации). Теперь можно пройти урезанную комиссию и получить справку. Безумно рада!

День шестой:

А я продолжаю решать свои «членодевичьи» проблемы. Записалась по телефону на приём к психиатру. Посмотрим, что скажет. Комиссия в Ярославле есть, заветную справочку получить можно.

День седьмой:

Из последнего — пришла на работу довольная, как слон. А все потому, что была на заседании комиссии по возможности смены пола. Она носила предварительный характер. В общем, со мной побеседовали минут сорок целых четыре врача. Сказали, что противопоказаний не видят, и даже наоборот. Мне ещё пройти сексолога, сдать пару анализов и всё. Так что бесплатная медицина не всегда зло.

Пришла от медицинского эксперта-психолога. Та проверила мой тест, поговорили ещё около часа. Порекомендовала мне тщательнее ухаживать за ногтями и отпустить волосы. Мы обе окончательно убедились в том, что я не гей и не шизик, а вполне себе девушка. С членом, правда. Хотя некоторые моменты в моём мышлении и мировосприятии её заинтересовали. Она назвала их «своеобразными». Сказала мне честно, что ей одновременно радостно и грустно. Рада она тому, что от комиссии меня оделяет почти ничего и я сэкономила кучу времени, пройдя почти всё обследование у себя на родине, на севере. А грустно потому, что такой-то парень пропал!

В общем, психолог думает, какой диагноз мне вписать — F64.0 («расстройство половой самоидентификации». — Прим. ред.) или F64.0 у личности с шизоидным типом мышления. В том или другом случае — всё гуд. Единственная хорошая новость за сегодня.

Примечание: дни прохождения врачей следуют не подряд, так как между ними были промежуточные обследования, которые занимали два-три дня.

Помимо направления к медицинскому эксперту-психологу, я получила направления на ЭЭГ (электроэнцефалограмма головного мозга), КТ (компьютерная томография) головного мозга и прием невролога, который проанализировал бы данные этих обследований.

Здесь я бы хотела немного абстрагироваться и рассказать о проблеме диагностики трансгендерности в целом.

Вообще, данное явление было присуще людям всегда. Начиная с древних времен. В Индии, например, был третий пол. В античных Греции и Риме тоже. В СССР данная проблема существовала тоже, только осуждалась. Коррекция пола проводилась.

Многие люди, которые говорят о том, что трансгендерам надо лечиться в психушке, безусловно, в чем-то правы. Врачам в целом виднее. Тем более там целая комиссия докторов. Я как раз туда и пошла. Для того, чтобы понять, что со мной. И получила ответ.

Итак, первая задача психиатра на первичном приеме состоит в том, чтобы убедиться, что тот человек, который пришел — не душевнобольной. На этом этапе специального опроса достаточно — шизофрения и подобные ей состояния легко определяются.

Вторая задача — это убедиться в том, что нет поражения головного мозга, которое могло бы вызвать подобное состояние. Именно для этого нужны ЭЭГ и КТ. В моем случае всё в абсолютном порядке.

На третьем этапе отсеивают поведение девиантного характера и фетиши.

Всё просто. Как бы то ни было, мозг трансгендеров абсолютно нормален. Я бы сказала, что это такая досадная ошибка сборки со стороны эволюции. Когда «прошивка» не соответствует «железу». Частота проявления трансгендерности примерно 1 человек на 40–100 тысяч человек. И единственный способ лечения для трансгендера — проведение гормонотерапии и хирургической коррекции пола по показаниям.

Я бы хотела подчеркнуть то, что лично для меня самое главное — сделать необходимые операции и жить тихо, спокойно. Как и все люди.

Психиатр оказалась старым другом семьи. Очень умная, немногословная женщина с изучающим взглядом. Она меня узнала — раньше, четыре года назад, в этой больнице я проходила практику, когда училась на врача, и регулярно просила ее посмотреть курируемых мной пациентов.

— О, привет! Давно тебя не видела, что случилось? На что жалуешься? — спросила психиатр, листая мою карту и записывая в нее факт обращения.

— Я хочу сменить пол.

Она отложила ручку и внимательно посмотрела на меня.

— Я ранее не имела опыта ведения трансгендеров, но порядок знаю. Тебе предстоит немало побегать. У нас в городе, к сожалению, не хватает одного доктора для полноценного обследования, так что продолжишь по месту фактического пребывания.
Потом последовали стандартные вопросы и беседа для выявления грубых нарушений мышления. Разговаривали мы на профессиональном языке. Потом зашла мама, и психиатр поговорила с ней тоже.

Прием кончился тем, что меня направили к медицинскому психологу-эксперту для тестирования моей личности, восприятия и мышления.

Я, в принципе, знала порядок и правила прохождения врачей и необходимый минимум анализов.

Мама впервые пошутила с усталой улыбкой:

— Стало быть, родилось у меня два сына. Но мальчик оказался только один.