Город закрыли, мёртвых хоронили в том, в чём умерли: как Ярославль переживал эпидемии в прежние века

Много ли людей пострадают от коронавируса, как быстро пройдёт эпидемия? Подобные вопросы сейчас волнуют многих. Медики дают свои прогнозы, но точно рассказать об этом, естественно, никто не может.

А мы поговорили с историком и выяснили — эпидемии в Ярославле уже были. Старший научный сотрудник Ярославского музея-заповедника Алексей Зубатенко сравнивает то, что проиходит сейчас, с событиями ХVII века. Это важно, ведь история всегда помогает понимать настоящее и прогнозировать будущее. Публикуем его колонку.

В 1654–1657 годах по Российскому государству прошли две волны эпидемии, основная пришлась на июль 1654 — январь 1655 года. Описания симптомов позволяют предположить, что это была либо чума, либо сибирская язва. Семейство царя Алексея Михайловича удалилось из столицы, переехав сначала в Троицкий монастырь, потом в Калязин.

В Ярославль болезнь пришла в середине августа и утихла в середине ноября 1654 года. Точных данных о её последствиях в Ярославле нет, но в синодиках (списках для поминовения) появились записи о тех, кто преставился во время «морового посещения Божия». Только в синодике церкви Рождества Христова такая запись содержит 84 имени.

Многочисленные письма из царской администрации предписывали, что необходимо делать местным властям. Проезжие торговцы вынуждены были объезжать в это время город, поскольку царский указ велел «в Ярославском уезде дороги засечь, и заставы поставить крепкия, и про моровое поветрие отписать, где объявилось». Выезд из заражённого Ярославля был запрещён.

Строго было предписано следить за дворами больных и изолировать их: «По нашему указу велено в Ярославле в тех дворах, в которых моровое поветрие на люди объявится, мертвых погребать во всем платье, в чем они и на чем умрут, остальным тех дворов жилецким людям их дворы обламывать (огораживать) и ставить сторожи крепкие, чтоб из тех дворов остальные люди никто не выходили, также и в те дворы никто не входили, чтоб от того моровое поветрие не множилось».

Проблема продовольствия решалась просто — ярославцам было велено «прониматись (перебиваться) запасным хлебом и харчем, а без запасного хлеба и харчю в Ярославле не бывает, а от многих различных брашен (яств, пищи) удалятись». Царское семейство тоже было вынуждено ограничить себя в пище — в разгар морового поветрия из Казани в Ярославль привезли рыбу и икру для царского двора, но сопровождавшие груз оказались больны. Приказано было их расспросить о состоянии дел в Поволжье и дальше к царскому стану не пускать, а снедь оставить в Ярославле, «в котором месте пригоже».

Горожане обратились с молитвой к местным святыням: иконам Богородицы Толгской, Смоленской из Успенского собора, Смоленской из Смоленского на бору монастыря и Спаса Нерукотворного из Спасо-Обыденной церкви. 15 ноября 1654 года, когда эпидемия уже пошла на спад, настоятель Спасо-Преображенского монастыря Никандр и протопоп Успенского собора Аггей провели крестный ход вокруг города.

В конце 1654 — первой половине 1655 года митрополит Ростовский и Ярославский Иона велел поставить перед Ярославлем на Московской дороге деревянный крест с живописным распятием как «забрало и щит», духовную защиту от «тлетворного ветра». Вскоре для креста возвели деревянную часовню, а в 1760 году — каменный храм, стоящий в конце Московского проспекта и сейчас. Местность вокруг с тех пор получила название Кресты. Почитание этой реликвии было отмечено и особым образом — во второй половине XVII века была изготовлена гравюра с изображением самого креста, ярославских святых, преклонивших колени перед распятием. Внизу изображён сам Ярославль, его панорама со стороны Волги, это первое известное нам достоверное изображение города.