Санитар из «красной» зоны — о смертях пациентов в COVID-госпитале: «Статистика далека от реальности»

По данным оперативного штаба по борьбе с коронавирусом, на сегодняшний день на инфекционные и перепрофилированные койки в стационары Ярославской области госпитализированы 1914 пациентов: 485 с подтвержденной коронавирусной инфекцией и 1429 с типичной клиникой COVID-19. Свободных мест в больницах с каждым днем остается всё меньше.

Мы поговорили со студентом медицинского колледжа из Ярославля, который с самого начала пандемии трудится в «красной» зоне, помогая попавшим в больницу пациентам, заболевших коронавирусом. Даниил Буров работает санитаром в реанимационном отделении перепрофилированного под лечение людей с COVID-19 госпиталя ветеранов войн. Он рассказал, что там происходит.

О состоянии пациентов

В реанимации нашего COVID-госпиталя в основном лежат тяжелые пациенты, за которыми нужны уход и постоянное наблюдение. Мы им во всём помогаем, потому что они находятся в таком состоянии, что при малейшем движении падает сатурация (насыщение крови кислородом. — Прим. ред.), им становится плохо, они начинают задыхаться. Почти все находятся на кислородной поддержке, без которой они попросту не могут жить.

Чаще всего пациенты жалуются на то, что они устали и больше так не могут. Их можно понять, некоторые неделями лежат в реанимации. Еще и атмосфера соответствующая — ты смотришь, как соседу по палате хуже становится, а за стеной кто-то кричит, что задыхается. Вчера заговаривал с бабулей, которая лежит. Она так хочет выздороветь, что готова терпеть многое — у нее уже пролежни на лице от кислородной маски. Я гладил ее по руке и говорил: «Держись, родная».

В других отделениях состояние у пациентов более легкое, но, конечно, не настолько, чтобы дома лечиться. Там люди самостоятельно ходят, свои нужды справляют.

О нехватке коек и аппаратах ИВЛ

В госпитале ветеранов войн, действительно, есть дефицит мест. Но такого, чтобы пациента, у которого есть показания для госпитализации, не приняли, быть не может — если не примут у нас, то отвезут в другое место: больница имени Семашко, больница № 9 или куда-нибудь еще, где есть COVID-отделение.

В реанимационном отделении каждое место подключено к аппарату ИВЛ и имеет доступ к кислороду. У нас сейчас 12 коек, если будет необходимость, то сможем увеличить их количество до 15–16. Также я видел, что у нас в резерве есть аппараты ИВЛ, которые при необходимости готовы вступить в работу.

Что касается медикаментов, то проблем с ними тоже нет — всегда всего хватает. Но новое лекарство от COVID-19 пока у нас для лечения от коронавируса не применяется.

Об официальной статистике

Ни для кого уже давно не секрет, что цифры официальной статистики оперштаба далеки от реальности. Во-первых, далеко не всех пациентов обследуют. Многие болели, но даже мазки не сдавали, естественно, он не пошли в статистику. То же самое и со смертностью — умерших намного больше. Думаю, что это происходит из-за того, что в причину смерти вписывают не коронавирус, а какую-либо сопутствующую патологию — инсульты, инфаркты и так далее. Может, и в этом дело.

Только у нас в госпитале в день в среднем умирает от 2 до 6 человек, больных коронавирусом. Как-то у нас в больнице за сутки умерло 13 человек. Но я точно не знаю причины их смертей, так как только вскрытие может дать точный ответ на вопрос: умерли они от коронавируса или от имеющейся патологии.

Об умерших пациентах

Мы стараемся не привязываться к пациентам, но всё же мы за ними ухаживаем, лечим, кормим. Внутренняя взаимосвязь какая-то всё равно происходит, и эти люди становятся тебе близкими. Тяжело, когда много сил и эмоций было вложено, а человек умирает. Но ты всё равно продолжаешь работать, потому что есть другие пациенты, которые тоже требуют ухода, заботы и лечения. Конечно, стараемся настраивать людей на позитивную волну, чтобы они сами верили в свое выздоровление. Если человек будет находиться в апатии, то и эффект от лечения будет хуже.

О врачах и путинских выплатах

Все медики, которые сейчас работают, в частности в нашем госпитале, — герои. Награждают единиц, не про всех репортажи делают. Но все медики делают большое дело. Будь то врач, медсестра или санитар. Особенно те, кто находится в «красной» зоне.

Сначала очень хорошо платили так называемые путинские надбавки за работу с коронавирусными больными. Потом начали какие-то задержки происходить. Но всё равно выплачивали. Сейчас изменили структуру этих выплат. Раньше просто платили деньги, вне зависимости от того, сколько ты отработал. Сейчас, видимо, стало денег меньше, а платить нужно больше, ведь и новые COVID-отделения открылись, то теперь платят по количеству часов. Если пропустишь смену или заболеешь, то получишь гораздо меньше. По сравнению с летом зарплата стала в два раза меньше. А работы, наоборот, стало в два раза больше.