«Я в тюрьму и обратно»: как жильцы дома в центре Ярославля воюют с бомжами и проигрывают. Репортаж

Не успели жители многострадального 106-летнего барака в центре Ярославля свыкнуться с тем, что переезда из их ветхого домишки в скором времени можно не ждать, появилась еще одна проблема — двор двухэтажной постройки на Комсомольской улице, 16А оккупировали бомжи. Бездомные устроили себе ночлежку на теплотрассе. Маргиналы завалили участок рядом с трубами тряпьем и бутылками. В этой куче мусора и обосновались. Основательно.

— Это просто невозможно. Они тут живут, пьянствуют и управы на них никакой нет. У меня когда внучку привозят — она на все это смотрит. От полиции толку мало — они приезжают, эти разбредаются, а потом возвращаются, — сокрушается 47-летняя Татьяна. Она с детства живет в бараке на Комсомольской и активно воюет с властями за расселение. — Там ночью собирается и наркоманит молодежь, прячутся. И так каждый день. Окно не открыть, вонь, у меня внучка гостит, а двора нет. Куда не вступи — испражнения. У меня сыну 17 лет, а он на это зрелище смотрит.

Выглядит двор, действительно, жутко. В воздухе стоит запах затхлости и мочи. На металлических трубах лежат грязные куртки. Вероятно, на них бездомные спят. Вокруг раскиданы пластиковые бутылки и упаковки из-под продуктов.

Когда мы подошли к бетонной плите теплотрассы, из-под нее послышался храп. В дыре — чьи-то ноги. Оказалось, что двое бездомных обустроили себе подземное жилище. В два часа дня они мирно сопели в груде бутылок, укрывшись грязными одеялами.

К импровизированному шалашу, ковыляя, подошел еще один бездомный. Он расстегнул молнию на грязной куртке и поправил ярко-красную шапку с надписью «Россия». С ходу представился — Женя, 70 лет. Только-только вернулся из больницы, где ему нравилось проводить время.

— Я тут мало спал, — брезгливо выплюнул он, опершись на металлическую трость. — Тут видите срач какой. Оно мне надо? Я в марте из больницы вернулся, пожил там немного, а потом опять в больницу пошел. Полгода так скитался. Месяц в «соловьевке», после нее в Туношну увезли. Тут в основном другие обитают. У меня нет жилья. Я в тюрьмах посидел.

Евгений объяснил: в колонии якобы оказался за избиение шестерых полицейских. Тогда мужчине было всего 24 года, к тому моменту, по его словам, он уже успел повоевать в Афганистане. А в перепалку с правоохранителями ввязались с другом, выпивши.

— Мне мент стал руку заворачивать. А я сам инструктор рукопашного боя. Знаешь, что такое рукопашный бой? Вот я их в кучу собрал, как с котятами играл, — бахвалился бездомный.

— А потом вас за это посадили? — спрашиваем.

— Сначала в милиции предложили работать, — продолжил травить байку Женя. — Потому что такие люди им нужны. А я их на *** [далеко] послал. Не захотел я.

После первого срока началась череда других. В основном в колонию Женя возвращался из-за пьяных драк. Было и убийство.

— Я всё в тюрьму и обратно, в тюрьму, обратно. Я 10 дней пробыл на свободе, потом меня посадили. Сначала избил двух молодых наглецов, пока водку покупал. В реанимацию отправил. За наглость. Я не люблю насильников и наглецов, бью только за справедливость, — путано объяснил Евгений. — Потом оказался на свободе, уехал в Москву и связался с бандой уголовников. Так всё и пошло. Много раз я там был. Человека случайно убил, хорошего. Вообще хороший человек, сожалею об этом убийстве. Удар не рассчитал. Стукнул кулаком — а у него сердце встало.

Из колонии Евгений вернулся в 2020 году. Всё это время провел в больницах — говорит, проблем со здоровьем много. Перечисляя, вскользь упомянул диагноз — туберкулез.

В марте 2024 года вышел на свободу, жил с приятелями на трубах. Но недолго. Потом отправился «под крышу». Куда именно, бездомный предпочел умолчать.

— Тут насрали, видите? Тут жил такой, Колобок его все называли. Я сюда к друзьям приходил, пару раз ночевал, — рассказал Евгений.

Мимо нас прошел молодой мужчина и задорно произнес, обращаясь к Евгению:

— Ну что, выселяют вас?

— Да тут, журналисты, — заплетающимся языком объяснил Евгений.

Прохожий усмехнулся.

— О хорошей жизни писать приехали? Ну им тут нравится. Их тут кормят, всё хорошо, удобно. Вы вот сколько зарабатываете? Тысячи две-три в день? Так вот, он больше, — махнул рукой в сторону маргинала наш собеседник.

Евгений горделиво приосанился.

— Да, я больше зарабатываю, — бездомный достал из кармана свернутые пополам тысячные купюры. На досуге Евгений попрошайничает, на то и живет. — Ну, доход разный. В среднем тысячи полторы-две в день.

— А почему жилье не снимете? — удивляемся. — Неужели на трубах спать нравится?

Евгений продолжил развивать тему.

— У меня вообще пенсия хорошая, я же тебе говорю — военная. Но с 2014 года не получаю ее. Потому что все документы посеял. Зимой на улице не ночую — и ладно, — рассказал он. Затем мужчина развернулся и пошел прочь. Друзей в теплотрассе он будить не стал.

Житель барака Андрей говорит: с маргиналами связываться страшно. Полиция с ними справиться не может, а местные и подавно.

— Постоянный шум, внучку привозят — ни поспать, ничего. Долго рядом с ними не находишься: кирпичом по башке дадут и в тюрьму поедут. Им терять-то нечего. Там их накормят и напоят. Вызывают люди полицию, те приезжают, уезжают, а эти возвращаются спустя час, — признался Андрей.

Получается замкнутый круг. В мэрии Ярославля объяснили, что жители барака должны обращаться в полицию с жалобами на бездомных. Люди же говорят, что к результату это не приводит. Мы сделали запрос в полицию о том, поступали ли заявления от жильцов и какие меры принимали правоохранители. Меж тем у местных опускаются руки.

Ранее мы уже писали про проблему жителей 106-летнего барака. Люди ждут расселения, пока их жилье ветшает и разваливается. Дом уже превратился в землянку. На вопрос о том, когда жильцов барака переселят в новые квартиры, точного ответа нет. Мэрия выставила сроки до 2032 года. Получается, что люди могут провести в таких условиях еще почти 10 лет. После публикации 76.RU историей с расселением аварийного жилья заинтересовался глава СК РФ Александр Бастрыкин. Но дело с мертвой точки не сдвинулось, а ярославцы не разделили сострадания к землякам, живущим в бараке. Вместо положенного от государства жилья им предложили самим купить квартиры в ипотеку.